Преодоление

Откуда-то из закоулка вышла пухлая молодичка с черными озорными глазами, в надетом кокетливо белоснежном колпачке. Поздоровалась со всеми за руку. Едва гости успели занять места, как на столе появились миска с солеными огурцами, нарезанное ломтями сало толщиной в четыре пальца и все остальное, что требуется На закуску. Широков, не теряя времени, разжился в буфете двумя бутылками «Московской», и буровики приступили к делу. А когда появилась горячая картошка, а к ней в придачу сковорода с кусками шипящего мяса, у едоков, что называется, за ушами затрещало. Все было вкусно, все в натуральном виде: сало так сало, хлеб так хлеб! Не клеклый хлебозаводский, а подовый, с хрустящей коркой. Нюхнешь — и душа радуется… Буровики только губами чмокали да похваливали свет Алексеевну.

Разморенные, осовевшие от обильной пищи, гости расплатились наконец и полезли в вездеход. Водитель лихо крутнул машину на одной гусенице и дал газу, но, не проехав и сотни метров, чертыхнулся и затормозил.

— Ну что там еще? — раздались голоса из кузова.

— Вон полюбуйтесь! — буркнул водитель, показывая вперед.

Карцев высунул голову и присвистнул: на протянутой поперек улицы проволоке поблескивал красный круг с желтым кирпичом, а внизу под ним в форменной шинели и в фуражке с кокардой стоял знакомый милиционер и выжидательно помахивал полосатой дубинкой, с ехидцей ухмылялся.

— Тьфу! — плюнул водитель.

Буровики захохотали:

— Вот это оперативность!

— Шевелит мозгой товарищ…

— Шеве-е-елит… — обиделся водитель. — Это я его надоумил! — восстановил он истину.

— Ну тогда пеняй на себя.

Проклиная себя за простоту, вездеходчик потащился через деревню, а дальше степью, как бог на душу положит.

* * *

Вышку на прочных сварных салазках волокли четыре трактора. С обеих сторон — еще по трактору, и от каждого — трос к полатям верхового. Как на парусном судне бакштаг поддерживает мачту с боков, так эта пара не дает вышке кувыркнуться ни влево, ни вправо. Самый длинный трос — позади, он играет роль корабельного фордуна и на спусках не позволяет вышке валиться вперед.

В голове процессии шествовал длинноногий помощник Широкова. Двигался, главным образом, по-рачьи — задом наперед, лицом к тягачам. В определенные моменты он делал рывок и снова пятился, дирижируя трактористами: где поднажать, где притормозить, где довернуть.

За последние сутки хорошо подморозило. Местность вначале была гладкая, но к полудню пошли увалы. Вышка скрипела и угрожающе кренилась. Ведущий шарил наметанным глазом по земле, ощупывая взглядом бугорки и впадины, без суеты и без задержки уверенно подавал сигналы трактористам. После особенно сильных встрясок он беззлобно брюзжал, повторяя одно и то же:

— Надо же! Дрыхнут! Скорость разогнали, как на ралли[12], а им хоть бы хны! Ну-ну, давайте, как бы вам не оказаться отбивными котлетами…

Опять вышку основательно тряхануло. Ведущий погрозил водителям кулаком. Те посмеиваются: забавно смотреть на переживания этого ворчливого парня, будто они без его подстегиваний не понимают. И так сидят все как на иголках, потому что скорость нынче действительно велика, такой еще никогда не бывало.

Но вот — стоп! Поперек пути — линия высоковольтной передачи. На мачтах-раскоряках дятлами повисли монтеры, открепляя тяжелые провода, иначе вышке не пройти. Две толстые жилы лежали уже на земле, а с крестовин опор свешивались гирляндами похожие на булки изоляторы.

Ведущий напустился на старшего линейного электрика:

— Вы что же тут сачка давили, не подготовили трассу?!

— А вы чего приперлись раньше срока? — огрызнулся тот, — и пошла перепалка.

— Эй, голова! Иди сюда! — позвал линейного тракторист в танковом ребристом шлеме.

— Зачем?

— Спор у нас тут вышел. Какой у вас разряд или как там… называется…

— У нас группа, — ответил с достоинством линейный, не подозревая подвоха.

— У них группа! Понял?

— Гм… Группа, стало быть?

— Ага. У всех инвалидов группы.

— А-а! Стало быть, и эта братия пенсюки!

— Спрашиваешь! По работе разве не видно?

— Эй, ты! На верхотуре! Ку-ку! Чешись поживее, что ли!

Трактористы собрались в кучу, набросали промасленной ветоши, зажгли костер. Сегодня ветрено. По небу неслись плоские белые облака. Посмотришь — и кажется: не облака, а вышка несется им навстречу.

Линейный электрик, задетый насмешками трактористов, спросил того, что в ребристом шлеме:

— Послушай, что-то мне личность твоя больно знакома. Не ты ли, слышь, центровал А-образную вышку на промысле?

— Гм! Ты спроси, где я не центровал! — сплюнул тот важно через губу.

— То-то я и вижу: больно ретивый стал после перчика…

— При чем здесь перчик? — буркнул тракторист и заговорил о чем-то другом, но вся ватага закричала:

— Эй, друг, расскажи, что за перчик?

Линейный того только и ждал, но для вида поломался.