Преодоление идеализма

На грани 17-го и 18-го веков общегерманская идея жила лишь в двух людях, из которых один, принц Евгений Савойский, не был немцем по происхождению, а другой, Лейбниц, носил славянское имя. Кончина Лейбница – символ этого печального времени: у могилы этого немца, который основал Академию наук в Берлине, Вене и Петербурге, кругозор которого охватывал весь мир, который выступил с пламенным протестом против захвата Страсбурга и всю свою долгую жизнь боролся за народ и Империю, которому папа предлагал кардинальскую шапку и которого парижская Академия чтила как духовного героя, стоял лишь одни человек – его верный секретарь Экхарт. И это случилось именно тогда, когда Лейбниц помог немецкому князьку-простофиле, на службе у которого он состоял, вступить на английский трон.

На нем до сих пор сидит ветвь Вельфов, которые любят называть себя Тюдорами или Стюартами. Над их троном в Вестминстерском аббатстве возвышается каменный идол, от которого они черпают вдохновение как второсортные дети Иеговы и потомки Израиля. Согласно еврейско-британской легенде о богоизбранности, на этом камне спал праотец и архиплут Иаков, этим камнем Давид поразил Голиафа: мессия во плоти, роль которого стали играть англичане после того, как Иегова призвал их к эксплуатации всего мира…

Память о 1648 годе призывает нас сегодня к принятию решений мирового значения. Французы и англичане позаботились о том, чтобы мы не утратили эту память. Мы непрерывно слышим с Запада: Империя должна быть снова уничтожена к годовщине ее гибели, а немецкий народ снова сделан раздробленным, бессильным и подчиненным чужеземному господству, как тогда. И наш ответ таков: Великогерманская Империя начинает пересмотр европейской истории за последние 300 лет. Эта Империя снова возникла в центре Европы как ось Запада, как защитница мира.

Мы отталкиваемся от воспоминаний о 1648 годе, о том, как тогда была разорвана Империя. Часть ее попала под власть стремящихся к гегемонии западных держав, часть продолжала вести паразитическое существование в виде мелких княжеств, вне истории, мучаясь от угрызений совести и зависти. Но прежде всего мы вспомним о том, что возвышение Франции и Англии и их борьба между собой за гегемонию вообще стали возможными лишь в результате уничтожения Империи в центре Европы. Они постоянно претендовали на границу по Рейну. Британцы и французы знают также хорошо, как и мы, что корни их силы и бессилия Германии восходят к 1648 году. Мы сегодня ставим другой знак перед этим знанием и делаем иные выводы: наш Рейх – роковая страна для западных империй и плутократий.

И еще одно воспоминание. В 1713 г. Утрехтским миром кончилась война за испанское наследство, которая тоже была своего рода мировой войной. Этот год стал исторической вехой. Вскоре после этого умер Людовик XIV и солнце французской гегемонии начало склоняться к закату. На английский трон взошел тупой немецкий князек и роль гегемона стала переходить к Англии. Вместе с Лейбницем надолго умерла немецкая политическая мысль. С этого года начинается слияние французской и английской идеологии в то целое, которое мы называем западной идеологией: духовный империализм Запада в Европе навязал немцам чуждые идеи. В Германии возник прусско-австрийский дуализм. Гогенцоллерны стали первыми обновителями Империи, Габсбурги – ее губителями. И сегодня последний Габсбург, Отто, противопоставляет новой Империи и новой Европе программу произвольной и эгоистической анархии в союзе со всеми врагами Германии.

Мало известно, что в том же 1713 году, как ни странно, из Франции раздался призыв к восстановлению Германской Империи ради наведения в западном мире порядка, нарушенного Францией и Англией. Человек германской крови, Кастель де Сен-Пьер, отпрыск древнего норманского рода из Северной Франции, написал «Трактат о вечном мире». Немногие европейцы, которые его прочли, включая немцев, увидели в нем лишь романтическую ностальгию по средневековой Империи. Но Кастель де Сен-Пьер был трезвым, рациональным мыслителем, а не романтическим мечтателем. И сегодня мы видим в этом французском аббате норманской крови пророка обновленной Великогерманской Империи.