Препод 5

— Всё верно, — покивал магистр, — и такому, как Икай, её надо много. И тут или раз в год высасывать сильного одарённого, а потом где-то прятать труп, что не способствует любви и уважению остальных, или брать по чуть-чуть, незаметно, но от множества одарённых. Итонийская академия крупнейшая на Яоле, и за пять лет обучения отдельный студент потеряет совсем ничтожную часть своих жизненных сил, настолько малую, что этого никак не заметит и не определит. А Икай будет и дальше жить, и здравствовать.

Я постарался этого не показать, но покоробило меня сильно. Магистр жизни… Натуральный вампир, разве что не пьёт кровь. Да, с такой стороны я магов жизни не рассматривал. И в академии, где учился, такое не рассказывали. Хотя, если бы рассказывали, все студенты со склонностью к этому виду магии мгновенно стали бы изгоями и объектом ненависти и травли. Как, в сущности, мало я, оказывается, знаю о магии. Интересно, сколько ещё шокирующих тайн хранят магистры от обычных магов?

— Но слабым магам жизни такое недоступно? — уточнил я.

— Конечно, нет, — фыркнул Зарек, — соответствующие плетения требуют прорву маны. Мелочь может оперировать только с естественным жизненным фоном, который лишь направляет на лечение и восстановление других, но ничего не добавляет им самим. Поэтому обычных магов жизни можно не бояться. Опасны только такие, как Икай. Опять же, ему дорога репутация, поэтому просто старайтесь не участвовать ни в каких его экспериментах и не соглашайтесь на его омолаживающие процедуры.

— Не омолаживают?

— Омолаживают почему же, только потом пациент становится слишком верным другом уважаемого ректора.

— Воздействует на мозг, подчиняя себе?

— Ну, не так грубо, — чуть улыбнулся мужчина, — но воздействие определённо есть.

Я хотел ещё что-то спросить, как карета вдруг остановилась.

— Что там? — живо развернулся к кучеру магистр.

— Две повозки столкнулись, полностью перегородили улицу.

— Засада?

— Уверен, — лаконично сообщил кучер.

— Давненько… — произнёс Зарек, хватая трость, как вдруг, не дав ему договорить, на нас обрушился сильнейший удар.

Кажется, на мгновение я потерял сознание, а когда очнулся, то понял, что карету смяло в шар, схлопнуться которому не давала лишь тонкая плёнка защитной сферы, что чуть потрескивала, сдерживая чудовищный напор.

Из носа побежало. Я коснулся ладонью, увидел кровь. Мотнул головой, пытаясь разогнать застивший разум туман.

— Суки, — проскрежетал рядом изменившийся до неузнаваемости голос магистра огня.

А когда я посмотрел на него, то невольно вздрогнул. Тот походил на мертвеца: бледный до синевы и залитый кровью, которая текла не только из носа и ушей, но даже из уголков глаз.

— Почти смогли, — прохрипел он, хватаясь за покорёженную спинку сиденья.

Тут камень в навершии трости лопнул, осыпавшись мутными осколками. Совсем как в пещере под академией в Анкарне, вспомнил я, похоже, отдав всю накопленную энергию разом.

— Перекрыли с запасом, твари. Если бы не взял в последний момент, — магистр махнул тростью в воздухе, не договорив.

Тут защитная сфера замигала, пропадая. Но Зарек уже пришёл в себя, да и я успел накрыть себя простейшим щитом, вбухав в него разом десятую часть резерва.

Магистр вскинул руки, и остатки кареты разлетелись в пыль, оставив нас посреди улицы. Одного взгляда хватило понять, что неизвестный противник старался бить наверняка. Накрыло не только карету, но и всё в радиусе десятка метров от неё. Брусчатка была раскрошена в щебень, стены близлежащих домов осыпались грудой камня и ни одной живой души поблизости. Бывшая оживлённая улица мгновенно опустела, кроме тех, кого зацепил удар, но от них осталось только мокрое место, и это совсем не фигура речи. Кучера тоже прихлопнуло, и я даже не стал смотреть на то место, где он сидел. Ощущение было, что по нам вжарили каким-то гравитационным ударом, совмещённым с вакуумным взрывом. Это было первое, что пришло на ум, хотя о таких заклинаниях я даже не слышал.

А затем неизвестные нанесли новый удар. Они всё ещё пытались закончить начатое. С нескольких сторон по нам ударили мощные заклинания, и я заскакал козлом, стараясь уворачиваться от молний, ледяных и каменных глыб, выстреливающих, словно из пушки, и со свистом вспарывавших воздух. Пару раз неприцельно швырнув огненный шар, заскочил в полуразрушенный дом, укрывшись за остатками стены, и только тогда чуть выдохнул и поискал глазами магистра.

А тот, оказывается, всё это время продолжал стоять прямо под обстрелом, не двинувшись с места, практически невидимый за сиянием защитного поля. Нападавшие усилили обстрел, почти перестав обращать на меня внимание, как вдруг от магистра полыхнула волна огня, а следом за ней ударили лучи самой настоящей плазмы, словно иглы ежа, во множестве прожигая всё вокруг. Я еле успел нырнуть за разбитую кладку, и то парочка пробила камень и с шипением завязла в моём щите. С минуту я продолжал лежать, ожидая продолжения, но было тихо, и я осторожно выбрался наружу.

— Всё кончено, Вольдемар, — устало произнёс Зарек, с некоторой брезгливостью оглядывая испорченный в бою костюм.