Препод 5

— И я уже тоже, — повторила за ней шпионка.

— Это долгая история, — ответил я, — и началась она с того, что мне нужна была новая мантия…

Рассказ всего, что со мной произошло за эти годы, занял почти час. А в оконцовке его Алиса выразила свое отношение к услышанному одним, но очень емким словом, которое я, пожалуй, приводить не буду. И, судя по взглядам обеих женщин, что они бросали на меня, похоже, я разочаровал абсолютно всех.

* * *

Ложился спать я в одиночестве. Обе женщины удалились куда-то в неизвестность, а я, прослонявшись час в угрюмых раздумьях на тему: — «а правильно ли я сделал, или нет?», просто плюнул на всё и завалился спать. Сделанного не воротишь. Что было то было и глупо жалеть об уже совершённом. По крайней мере, моя совесть была чиста, потому что я больше не обманывал тех, кто мне был дорог.

А посреди ночи меня разбудили. Вернее, я проснулся сначала от грохота рухнувшего на пол стеллажа, а потом от долгих и витиеватых матов на два совсем нетрезвых голоса. Запустив под потолок шарик магического света и проморгавшись, я увидел обеих женщин, натурально заломившихся ко мне в спальню.

Но в каком же состоянии они были! Похоже, стоять обе могли, только держась или за друг друга, или за окружающие их предметы мебели. Настолько сильно их шатало.

— Чё смотришь? — грубо произнесла Алиса, одной рукой вцепившись в Ясулу, а второй пытаясь поднять с пола свернутый стеллаж.

— Да вот, — ответил я. — Думаю, сколько ж вы выпили?

— Много, — буркнула ракаманка пошатываясь, продолжая поддерживать подругу и бывшую соперницу, — но это ты виноват.

— Ну, конечно, — вздохнул я, садясь на кровати и пододвигаясь к стене. — Кто же еще? Конечно я. Лично вам в горло выно вливал.

— Да-да, ты, — подтвердила Алиса, бросив бесплодные попытки вернуть стеллаж на место и кое-как выпрямляясь.

После чего обе женщины, двигаясь зигзагом и опасно кренясь то в одну, то в другую сторону, дошагали до кровати и рухнули на нее по бокам от меня, заставив мебель жалобно заскрипеть.

— Гад ты, Вольдемар! — боевая магичка подползла ко мне и схватила за шею, тыкаясь губами в ухо. — Я ведь тебя считала героем.

— И я, — вцепилась в меня с другой стороны шпионка.

— А я не герой, — мрачно ответил им, разглядывая собственные ладони, — я просто пытался исправить то, что натворил.

— Да. Но ты всё равно хороший, пусть и тот ещё гад, — внезапно добавила Алиса.

— И умный, хоть и дурак, — вторила ей шпионка.

— Поэтому мы все равно тебя любим, — уже хором произнесли они обе. После чего дружно поцеловали в щеку.

Я замер, ощущая тяжесть на плечах, от оккупировавших их женщин, но в теле напротив, поселилась какая-то лёгкость. Ко мне постепенно стала возвращаться уверенность, а чувство пустоты, ощущавшееся внутри, стало потихоньку отступать.

Обе женщины почти моментально вырубились, продолжая отдавливать мне руки, но это были уже мелочи. Главное, что они остались со мной.

Глава 23

Замок итонийского магистра огня преобразился. Не снаружи, но изнутри. Заклинательный зал, когда-то выполненный с архитектурным изяществом и поражавший любого его видевшего совершенством форм и красотой отделки, был увешан грубым понтийским оружием и произведениями понтийского же искусства. Впрочем, искусством эти варварские поделки назвать было сложно. Стены были исписаны фразами на архаичном языке понтов, сохранивших в ритуальные элементы своей культуры, которые не исчезли даже за долгое владычество старой империи, а пол разрисован национальным орнаментом.

Посередине, вместо элегантной огненной чаши, размещалась выложенная грубым камнем костровая яма с уложенными квадратом брёвнами.

Сам магистр тоже преобразился. Элегантные мантии были отложены в дальний шкаф, а тело пятисотлетнего мага было прикрыто одной, обмотавшей чресла, повязкой. В руках Зарек держал барабан и задумчиво постукивал по нему, готовясь к очередной попытке призвать бога войны.

Заполучить в консультанты настоящего понтийца пока не удавалось. Даже единичные обнаруженные ренегаты наотрез отказывались раскрывать перед чужаком свои ритуалы. Применять силу к ним магистр запретил, прозорливо полагая, что только добровольное согласие может помочь. Но никакие посулы и баснословная награда, гордый понтийский народ пока переубедить не могли. Благо, удалось найти не понтийца случайно ставшего свидетелем подобного действа. И именно с его воспоминаниями Зарек сейчас экспериментировал, пытаясь подобрать нужный порядок действий.

Он настолько погрузился в эти эксперименты, что напрочь выпал из какой-либо общественной жизни, перестав интересоваться происходящим за пределами замка, всё время проводя тут, в сердце каменной обители.

Внезапно мысли магистра были прерваны настойчивым сигналом идущим от двери. Слуги были настрого предупреждены, что когда хозяин внутри, мешать ему запрещается под страхом смерти, а значит, должен был быть очень веский повод, чтобы его потревожить. Поэтому, отложив барабан, Зарек, нахмурился, но взмахнул рукой, снимая запирающие чары.

— Господин!