Преподобный Амвросий Оптинский

Можно назвать старца Амвросия и гонимым правды ради. Терпел он и поношение, и оглаголание, и ложную клевету. Ибо, как выше было сказано, ежедневно терпеливо переносил от малодушных посетителей ропот и осуждение, а иногда и грубости, даже и от своих келейных, с которых никогда не взыскивал за свои личные обиды. Нашелся однажды даже и такой человек, который с револьвером в руке среди дня пришел в скит и сел у старца на крыльце, в ожидании его выхода, с намерением застрелить его; и только благодаря ловкости одного монастырского кузнеца был обезоружен. Но старец никогда не оскорблялся на своих недоброжелателей, а, напротив, относился к ним с сердечным участием. Много досаждала старцу одна особа, а он все терпел. Спросили его, как он ее терпит? Старец отвечал: «Если здесь, где я стараюсь ее успокоить, ей все-таки так тяжело, каково же ей будет там, где все ей будут противоречить? Как же ее не терпеть?» А частые жестокие недуги телесные не были ли для старца тяжелее всяких гонений? Впрочем, старец потерпел нечто, подобное гонению, и в собственном смысле. Но об этом предмете да подаст Господь помощь подробнее высказать далее в своем месте.

Венец всех добродетелей есть любовь. О ней-то и будет говориться в последующих главах.

XIII. ЕВАНГЕЛЬСКАЯ ЛЮБОВЬ СТАРЦА АМВРОСИЯ, ВЫРАЖАВШАЯСЯ ПО ОТНОШЕНИЮ К БЛИЖНИМ ВЕЩЕСТВЕННОЙ ПОМОЩЬЮ И МУДРЫМИ СОВЕТАМИ

А кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась.

1 Ин. 2, 5

Плодом, или венцом, всех добродетелей старца Амвросия, приобретенных им через исполнение заповедей евангельских, является любовь к Богу и ближним. Это не та любовь, которую в большей или меньшей мере имеет и ощущает в себе и каждый из нас, грешных. Наша любовь непостоянная, себялюбивая, иногда лицемерная, греховная. Потому, когда однажды пропели для старца положенный на ноты стих Апостола: Кто отлучит нас от любви Божией (Рим. 8, 35)? — старец с серьезным выражением лица и как будто несколько смущенный, говорил вслух всех: «Кто разлучит? Да все нас разлучает от Бога». В число других включал себя здесь старец, конечно, по смирению. Его любовь была постоянная, бескорыстная и всеобъемлющая; такая любовь, о которой сказано: крепка, как смерть, любовь (Песн. 8, 6). Эта любовь старца Амвросия в отношении к Богу проявлялась в неуклонном исполнении им евангельских заповедей, по слову Самого Господа: Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое (Ин. 14, 23), о чем и говорено было выше; по отношению же к ближним обнаруживалась в сострадании и милостивости ко всем людям. Любить ближних так, чтобы желать им всякого счастья, благословляемого Богом, и стараться доставить им это счастье было жизнью и дыханием его. Смотря на человека как на образ Божий и всегда памятуя, что благотворящий бедному дает взаймы Господу (Притч. 19, 17) и что милостыня очистит грехи (Сир. 3, 30), он старался всемерно по возможности удовлетворять нужды всех просителей, с какими бы кто ни обращался к нему. К этому были направлены: а) все вещественные приношения, которые Господь посылал ему через благотворителей; б) его опытное знание; и в) духовные дарования, которыми ущедрил его Бог. Таким образом, старец помогал нуждающимся: а) деньгами и вещами; б) советами и наставлениями устными и письменными; и, наконец, в) своею действенною, приятною Богу молитвою. Но сей последний предмет будет содержанием дальнейшей главы.

Вещественная помощь старца была у всех на виду. Приносимые ему вещи он раздавал через келейников по потребности монашествующим; присылаемые же деньги делил на три части: одну часть отсылал скитоначальнику на нужды скита и на помин благодетелей; другую часть определял на бедных и, наконец, третью, самую малую часть, отделял на лампадное масло и восковые свечи для отправления своих келейных бдений и других молитвословий. Милостыня всем, ежедневно приходившим к нему бедным подавалась им также через келейных. В иных же исключительных случаях подавал старец и сам. Раз как-то он поспешно выходит из хибарки в свою келью и тут же мимоходом обращается к своему писарю: «Вот там, — говорит, — пришла вдова с сиротами — мал мала меньше. Всех сирот человек пять, а есть нечего. Сама горько плачет и просит о помощи. А самый маленький ничего не говорит, а только смотрит мне в глаза, подняв ручки грабельками. О! да как же не дать-то ему!» Старец тотчас же полез за деньгами. Руки от волнения трясутся, лицо подергивается, слезы и против воли просятся из глаз. Между тем как сладостная улыбка царит на его устах от радости, что Всеблагий Господь сподобил его отереть слезы несчастных.