Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Естественно является вопрос: не представляет ли синаксарное житие сокращения Vita — пространного жития преп. Максима, написанного, как мы показали, в начале ^{5} IX в.?

На это вопрос надо ответить отрицательно. Правда, Vita и другие типы пространного жития во многом сходны с синаксарем по содержанию и расположению исторического материала, [278] однако между ними есть и существенные различия. Время исповеднического подвига преп. Максима относится синаксарем к царствованию Константина Погоната, [279] чего ни в коем случае нельзя вывести из пространного жития, в котором определенно назван Констант, [280] а Константину Погонату приписывается почетная роль поборника православия. [281] Равным образом, нельзя вывести из Vita той подробности синаксаря, что «ἡ πονηρὰ δόξα ἐπὶ τῆς μεγάλης προὔκειτο ἐκκλησίας», [282] а также и тех сведений о трехлетием пребывании преп. Максима в последней ссылке в Лазике и погребении в монастыре св. Арсения, которое мы находим в синаксаре. Наконец, в повествовании о судьбе учеников преп. Максима синаксарь становится в прямое противоречие Vita, когда утверждает, что младший Анастасий был сослан во Фракию, [283] а не Лазику, как говорится в Vita. [284]

Отсюда приходиться предположить, что синаксарь заимствован не из Vita, а из другого исторического документа (не дошедшего до нас) — «синаксарного источника», и что сходство между Vita и синаксарем объясняется зависимостью этих документов от данного (общего для них) источника.

<«Синаксарный источник»>

Сказать что-либо определенно о «синаксарном источнике», конечно, нельзя. Что в содержание его входили те сведения, которые являются общими в Vita и синаксаре, это, по-видимому, не может подлежать сомнению. Весьма вероятно также, что в синаксарном источнике излагалась и история папы Мартина. [285] Наконец, несомненно и то, что синаксарный источник не имел характера полного и обстоятельного повествования о жизни преп. Максима, так как автор Vita уверяет в своем предисловии, [286] что он не знал до себя трудов, содержащих полное жизнеописание св. отца и обнимавших ἅπαντα τὰ τοῦ ἀνδρὸς, т. е. всю историю преп. Максима.

На том основании, что автор пространного жития (Vita), несомненно, перерабатывает свои источники, пользуясь довольно значительным количеством исторических документов, и, кроме того, прибегает иногда к догадкам; о сократителе же (каким является автор синаксаря) естественнее предполагать, что он стоит в большей зависимости от своего источника и не имеет возможности прибегать к разного рода комбинациям, — мы считаем весьма вероятным предположение, что синаксарное житие ближе и непосредственней (хотя и в сокращении) передает свой синаксарный источник, чем Vita. Отсюда мы думаем, что о содержании синаксарного источника можно приблизительно заключать по синаксарному житию преп. Максима.

<Автор и время написания его; степень достоверности его показаний>

Вопрос об авторе и обстоятельствах написания синаксарного источника, конечно, приходится решать предположительно.

Так как первые следы совместного почитания памяти преп. Максима и папы Мартина можно заметить в Палестине, [287] то можно думать, что автором синаксарного источника был палестинский монах. По-видимому, это было лицо, хорошо знавшее об обстоятельствах первой половины жизнедеятельности преп. Максима (может быть, от самого св. отца). По крайней мере, мы не можем указать, чтобы сообщения его о первых годах жизни преп. Максима основывались на каких-либо письменных документах, а потому должны предполагать, что автор синаксарного источника, по крайней мере, входил в живые, непосредственные сношения с лицами, знавшими преп. Максима, и от них почерпнул свои сведения. Достоверность этих сведений несомненна, ибо никак нельзя доказать, что автор выдумал их сам или получил каким-либо дедуктивным путем. ^{6} Что касается сведений о втором периоде жизнедеятельности преп. Максима в борьбе с монофелитством (ст. 5–12 в синаксаре), то их автор, по-видимому, почерпнул из слухов (λέγεται). [288]

В данном случае он наблюдал за деятельностью и судьбой преп. Максима издалека и сведения о ней получал через несколько рук, и большей частью отрывочно, без систематического порядка. Поэтому представление о втором периоде жизни преп. Максима у него должно было получиться неполное, неясное, сбивчивое, хотя он и был современником всех описанных им событий. Вот все, что мы предположительно можем сказать об авторе синаксарного источника и том пути, каким он получал свои сведения. Непосредственным свидетелем (по крайней мере) всей жизни преп. Максима мы назвать его не можем, хотя это, конечно, не лишает цены некоторые его показания (особенно ст. 2, 4–6 resp. Synaxarium’a).

Что касается времени написания синаксарного источника, то решительное указание на монофелитство как на ересь, по-видимому, указывает на времена после Шестого Вселенского собора, т. е. конец VII в.