Преподобный Серафим

Да, труден путь послушания, но из жизни преподобного Серафима мы видим, что истинный подвижнический дух в послушнике всегда приведет к желанной цели. В этой первой главе жития преподобного Серафима мы видим, как закладывался фундамент в его духовной жизни. Раньше других он приходил в храм, он стоял в храме с великим вниманием, очи опускал долу, чтобы не развлекаться внешними впечатлениями; последним уходил из храма, как бы все время стараясь еще задержаться, еще побыть там. Он не бежал поскорее из храма, на том или другом формальном основании. Нет, ему хотелось побыть здесь подольше. Преподобный Серафим нес с полным смирением все возлагаемые на него послушания. В то же время он испросил разрешение, чтобы в часы свободные ему разрешили уходить в лес для уединенной молитвы. В лесу он делал себе некую кущу и пребывал там в эти уединенные часы в полном одиночестве. Он постоянно читал творения святых отцов, пел псалмы, читал Слово Божие.

Преподобный Серафим всегда был в труде. Вы помните, как сказал игумен Нифонт:

– Ох, Серафим, Серафим, ты себя мучаешь и другим тоже покоя не даешь.

Преподобный Серафим не давал себе покоя: однажды он был застигнут носящим тяжелые камни, которые он перекладывал с места на место. В сумке своей он носил камни и песок. В послушнические годы он всячески стремился к труднейшим физическим работам. Он ходил на порубку леса, работал не покладая рук, всячески умерщвлял плоть свою этими подвижническими трудами. Здесь же определилось и стремление его к пустынножительству. С благословения старца Иосифа он все чаще оставлял монастырь, уходил в лес для уединенной молитвы. В это время молитвенным его правилом было правило:

«Еже даде Ангел Господень великому Пахомию».

Правило Великого Пахомия – это есть: Трисвятое, Отче наш, Господи помилуй двенадцать раз, Слава и ныне, Приидите поклонимся, псалом пятидесятый, Помилуй мя, Боже, Верую, сто раз молитва Иисусова, Достойно и отпуст.

Это правило очень короткое, но, по Пахомию Великому, его надо творить каждый час, т. е. двадцать четыре раза в сутки и днем, и ночью.

В это же время преподобный Серафим делается и постником, и во дни своего постничества он уже не вкушает ничего в среду и в пятницу и в посты вкушает один раз, также вкушает один разивте дни, когда нет поста. Спит он в это время три часа ночью и потом несколько днем.

Таково было начало подвижнического пути преподобного Серафима. Но в этом пути было то, что сподобило его благодатного явления к нему Божией Матери, исцелившей его от тяжкого недуга. Он захворал, появляется на больном теле его опухоль, его готовили к смерти. Но преподобный Серафим обращается с просьбой, чтобы его не лечили, чтобы отслужена была всенощная и литургия с вознесением молитвы ко Господу о его выздоровлении и чтобы ему дали причаститься Святых Таин.

«Я предал себя, отче святый, истинному врачу души и тела – Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Его Матери, если же любовь ваша рассудит, снабдите меня, убогого, Господа ради, небесным врачевством».

И вот старец Иосиф отслужил о здравии его всенощное бдение, литургию, и выздоровел преподобный Серафим.

Впоследствии он рассказал об этом своем выздоровлении Ксении Васильевне, монахине Капитолине, следующее:

– После причащения Святых Таин явилась Пресвятая Дева Мария в несказанном свете с Иоанном Богословом и Петром, и оборотясь лицом к Иоанну Богослову и указывая на Прохора, сказала: «Этот нашего рода». – Правую-то ручку, радость моя, положила мне на лоб, а левой-то ручкой держала жезл и этим-то жезлом, радость моя, и коснулась убогого Серафима.

В 1786 г. Прохор был пострижен в иноки, а в 1787 – в иеродиаконы. На этом пути послушничества были свои искушения у преподобного Серафима.

Какое же искушение первое встречает на пути своем инок?

Это есть искушение уныния, скуки, является мысль, что зря тратит свои молодые годы, что жизнь идет, наслаждения уходят. Вспоминается оставленное довольство, вспоминаются прелести мира, привязанности, дом отчий и мать и родные, и впадает инок в уныние, в тоску.

«С духом печали неразлучно действует и скука. Скука нападет на монаха около полудня и производит в нем такое страшное беспокойство, что несносны ему становятся и место жительства, и живущие с ним братья, а при чтении возбуждается какое-то отвращение, и частая зевота, и сильная алчба».

И монах, одолеваемый скукой, подобен пустынному хворосту, который то немного остановится, то опять несется по ветру. Он, как безводное облако, гонится ветром. Сам демон, если не может извлечь монаха из кельи, то начинает развлекать его ум во время молитвы и чтения.