Преподобный Симеон Новый Богослов (949-1022)

В Главизнах пр. Симеон, рассматривая деятельность нашего ума, говорит, что он находит покой во свете Бога: «Ум, будучи простым, скорее же — обнаженный от всякой мысли и весь вошедший в простой Божественный свет и (им) покрываемый, не может найти чего-нибудь другого, чем то, в чем он находится, дабы двинуться к его постижению, но остается во глубине Божественного света, не допускаемый совершенно взглянуть во вне. И это есть "Бог есть свет", и свет крайний, и для достигших его это отдохновение от всякого созерцания»[674]. Продолжая развивать свои мысли об уме, который останавливается и сам себя превосходит, пр. Симеон говорит: «Постоянно движущийся ум (νους) тогда делается неподвижным, когда он весь покрыт Божественным мраком (γνόφου) и светом… Живя выше жизни в жизни, будучи светом во свете, но не светом в самом себе, потому что он видит тогда и, от тамошней славы изменяясь мыслию, не ведает всего самого себя»[675]. Это очень редкое место, где выражение γνόφος (мрак) применено также к Богу, может быть, под влиянием св. Григория Богослова. Обыкновенно пр. Симеон употребляет его, говоря о плоти Христа, а не о Божестве[676]. Здесь, вероятно, он имеет в виду экстатическое состояние ума, сопровождаемое потерей сознания. Как бы то ни было, «наученные Богом» противопоставляются тем, «кто находится вне божественного света» и кто, «не будучи в состоянии видеть находящиеся в нем чудеса, водворяющихся во свете и видящих то, что в нем, и учащих считают заблудившимися, сами будучи прельщенными и не вкусившими неизреченных благ Бога»[677]. Бог делает нас причастниками Своего света: «Никто да не вводит вас в заблуждение, — снова предупреждает пр. Симеон, — Бог есть свет, и с кем Он соединится, передает им, по мере очищения, от Своей светлости. И тогда знает потухший светильник души, то есть ум, что божественный огонь, охватив его, запылал»[678].

О видении света, как конце восхождения к Богу, как о достигнутой цели, пр. Симеон рассказывает следующим образом: «Я получил благодатью благодать, и благодеянием благодеяние, и огнем огонь, а пламя пламенем, и к восхождению прибавились мне восхождения, а под конец восхождения — свет, и к свету более ясный свет. И посреди него снова воссияло яркое солнце, и из него появился луч, и он наполнил все, и то, что мыслилось непонятным»[679]. В этих описаниях действие огня и света смешиваются. Это чудо Неопалимой Купины, когда «ты видишь в себе богатую благодать Святого Духа, освещающую и как солнце соделывающую внутренности твоего сердца, и ты ясно постигаешь чудо Купины, совершаемое в тебе, так что твоя душа горит в единстве с неприступным огнем, но не сгорает, потому что она освобождена от всякой страсти»[680]. Пр. Симеон противополагает два солнца: «Видеть свет чувственного солнца я нисколько не хочу, потому что я желаю видеть когда-нибудь моего брата горячо приходящим к умному солнцу»[681]. В патетической речи пр. Симеон повторяет, что только в свете можно видеть Бога, Который есть свет, также как и благодать тоже свет. Он это знает по собственному опыту: «Мы не говорим о том, чего не знаем, но что знаем, о том свидетельствуем, что свет уже светит во тьме, и ночью, и днем, и внутри, и вовне, внутри в наших сердцах, вовне же в уме, осиявая нас невечерне, непреложно, неизменно, неначертанно, говоря, действуя, живя и оживотворяя, и соделывая светом тех, кого озаряет. Мы свидетельствуем, что Бог есть свет, и те, кто удостоились Его видеть, все как свет Его видели, и те, кто получил Его, как свет Его получили, потому что шествует перед Ним впереди свет Его славы и без света невозможно Ему явиться, и не видевшие свет Его и Его не видели, потому что Он есть свет, и не получившие свет еще не получили благодать, потому что получившие благодать получили свет Бога и Бога, как сказал свет, Христос: «Вселюсь в них и похожду»[682].