Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание

Ибо видим святого Антония стоящим на молитве девятого часа и ощутившим вознесение ума своего[1407]. И другой из отцов, с воздетыми руками стоя на молитве, приходил в восхищение на четыре дня. И многие другие во время такой молитвы бывали пленены сильной памятью о Боге и великой любовью к Нему и приходили в восхищение[1408].

В другом месте, говоря о том, что молитва прекращается, когда ум погружается в экстаз, Исаак подтверждает свое высказывание двумя определениями из»Размышлений»Евагрия, которые мы уже приводили (в греческой версии Исаака оба они приписаны Григорию Богослову) [1409]. И ссылка на опыт святых, и цитаты из святоотеческих источников указывают на то, что Исаак хотел подтвердить учение об экстазе, основанное на собственном опыте, положительными оценками из Предания [1410].

Но вернемся к Симеону Новому Богослову. Читая его творения, мы видим, что он очень часто упоминает и считает этот термин синонимом («восхищения в Боге») и («изменения») [1411]. На протяжение всей жизни Симеон периодически переживал экстатические состояния. Первое его видение света, описанное в 22–м Огласительном Слове, сопровождалось потерей самосознания, слезами, изумлением и другими явлениями, которые можно охарактеризовать как экстатические [1412]. В описании другого видения в 16–м Огласительном Слове налицо множество признаков экстаза. Здесь Симеон говорит, что уже прежде видения он сидел за ужином со своим старцем и»был словно в экстазе», горя желанием соединиться с Богом [1413]. Само же видение описывается следующим образом:

Итак, войдя туда, где я имел обыкновение молиться и начав»Свитый Боже»… я был тотчас же настолько подвигнут на слезы и Божественное желание, что бессилен выразить словом бывшую мне тогда радость и сладость. Но, упав сразу навзничь, я увидел — и вот, великий свет умственно осветил меня и вобрал в себя весь мой ум вместе с душой, так что неожиданности чуда я изумился и сделался словно в экстазе . И не только это, но забыл я и место, на котором стоял, и кем я был и где [находился], взывая только:«Господи, помилуй»… Было ли это в теле, или вне тела беседовал я с этим светом, знает сам свет (2 Кор. 12:2)… Ибо он настолько укрепил — о, страшное чудо! — мои ослабевшие от многого труда члены и нервы и придал им силу, что показалось мне и явилось, будто я совершенно совлекся одежды тления. И не только это, но и великую умственную радость и ощущение и сладость, которая превыше вкуса всего видимого, влил он неизреченно в душу мою, а также свободу и забвение всех житейских помыслов даровал мне…[1414]

Еще один случай экстаза описан Симеоном во 2–м Благодарении, которое тоже носит автобиографический характер:

…Я опять увидел страшное таинство. Ибо, взяв меня и взойдя на небеса, Ты возвел меня вместе с Собой — в теле ли, не знаю, вне ли тела, Ты один знаешь, сделавший это. Но после того, как Ты позволил мне пробыть с Тобой [какое-то] время, я, по-    \ раженный величием славы — чьей же и кого, не знаю — и потрясенный безмерной высотой, весь задрожал [1415].