Преследуемая тенью (ЛП)

— Да. — Один из мужчин протискивается в фойе и, оглядевшись по сторонам, спрашивает: — Вы дома один?

— Эй, вы не можете просто так врываться в мой дом, — огрызается отец.

Мужчина подает знак рукой, и двое других мужчин направляются на кухню.

Что, черт возьми, происходит?

Когда мужчина неожиданно ударяет отца, я вскакиваю с дивана и кричу: — Ренцо!

— Мы здесь потому, что ты не умеешь держать язык за зубами, — усмехается мужчина.

— Что? — задыхается папа.

Остальные мужчины затаскивают Луизу в фойе, а четвертый блокирует входную дверь.

Моя рука взлетает вверх, чтобы прикрыть рот, и, когда Ренцо спускается по лестнице, я показываю на телевизор. — Они в моем доме! Люди, которых ты ищешь, причиняют вред моему отцу!

Его глаза перебегают на экран, пока он достает свой телефон, чтобы кому-то позвонить.

Я снова прикрываю рот, когда вижу, как мужчина наносит папе множественные удары.

Боже. Нет!

— Элио, возьми группу людей и тащи свои задницы в особняк Дэвисов. Ублюдки из Жатвы собираются убить Харлана и скрыться. Вперед! — приказывает Ренцо.

Когда мужчина слезает с отца, я облегченно вздыхаю, но тут он достает из-за спины пистолет, и у меня немеют ноги.

— Нет! — кричу я, когда он направляет ствол на Луизу.

— Ты и этот гребаный доктор не смогли держать язык за зубами, и теперь Ренцо Торризи и Дарио Ла Роза рыщут по городу в поисках нас, — говорит мужчина, его тон угрожающий и мрачный. — Где доктор?

— Мертв, — отвечает отец, его голос дрожит. — Ренцо уже убил его.

— Вот что бывает, когда ты, блять, болтаешь, — говорит мужчина, не сводя глаз с Луизы.

— Подождите! Подождите! — кричит папа.

Ренцо хватает меня и, когда из телевизора раздается выстрел, прижимает мое лицо к своей груди.

Нет.

— Господи, мать твою, — рычит Ренцо, прежде чем отпустить меня и схватить за руку.

Меня дергают в сторону лифта, и когда он нажимает на кнопку, чтобы двери открылись, я оглядываюсь через плечо. Я вижу, что Луиза лежит на полу, вокруг ее головы образовалась лужа крови, а тот, кто с пистолетом, стоит перед отцом.

— Я люблю тебя, Скайлер, — кричит отец. — Для меня было честью быть твоим отцом. Я так горжусь тобой, милая.

— Ренцо, — кричу я, и слезы начинают струиться по моим щекам.

— Не смотри, — огрызается Ренцо, поворачиваясь ко мне.

Раздается еще один выстрел, и я вижу, как пуля попадает папе в грудь, а потом смотрю на темно-синий жилет и белую рубашку Ренцо.

Я только что видела, как убивают Луизу и папу.

Они мертвы.

Нет.

Нет, нет, нет, нет.

Мое дыхание то и дело сбивается, воздух не проходит через горло.

— Черт, Скайлер!

Меня заталкивают в лифт, и руки Ренцо обхватывают мое лицо, заставляя посмотреть на него. — Дыши, mia topolina. Давай, дыши.

Я могу только качать головой, пока в моей голове повторяются ужасающие образы убийства отца и Луизы.

Выражение лица Ренцо становится жестоким, что всегда вселяет в меня страх перед Богом, а затем он рычит: — Дыши!

Я дергаюсь, втягивая воздух, и тут травма от того, что я только что увидела, ударяет меня так сильно, что вырывает из меня крик.

Меня снова притягивают к его груди, и в следующее мгновение я слышу, как он говорит: — Элио, я уже еду. Пусть люди разбредутся по району и окрестностям. Я хочу, чтобы их поймали.

Двери лифта открываются, и меня вытаскивают наружу, мучительные рыдания сотрясают меня.

— Эти ублюдки убили Харлана, — сообщает Ренцо Винченцо и Фабрицио.

Меня усаживают в машину, и когда Ренцо садится рядом со мной, я успеваю взглянуть на его телефон. Он держит на паузе запись прямого эфира с человеком, убившим отца и Луизу. Он делает снимок экрана, затем открывает другое приложение, куда вставляет фотографию.

Когда он делает еще один звонок, травма вливается в меня так, что кажется, будто она меня душит.

— Я только что отправил тебе фотографию. Мне нужно имя.

После окончания разговора его пальцы берут меня за подбородок, и я поворачиваюсь к нему лицом.

— Черт, amo, — шепчет он, притягивая меня к себе. Его руки обхватывают меня, и, прижавшись ртом к моим волосам, он говорит: — Я никогда не хотел этого. Мне так чертовски жаль.

Те же люди, что убили Джулио, хладнокровно расправились с папой и Луизой.

Когда невыносимое горе прорывается сквозь меня, я понимаю, что чувствовал Ренцо.

Я понимаю, почему он был так безжалостен в своем стремлении найти тех, кто сыграл роль в смерти его брата.

Та же разрушительная ярость и боль, что питала его жажду мести, проникает в каждую частичку моей души.

— Они убили их, — шепчу я, мой голос хриплый.

— Я найду их, amo. Я, блять, выслежу их всех до единого.

Никогда не думала, что буду потворствовать насилию. Менее чем тридцать минут назад я была полностью против всего, за что выступал Ренцо.

Но сейчас...

— Пожалуйста, — хнычу я, прижимаясь к нему поближе, а затем рыдания снова пробивают меня насквозь. — Мне так больно, Ренцо.

— Я держу тебя, amo, — пробормотал он, прижимаясь поцелуем к моей голове. — Просто выпусти это.