Преследуемая

Наступил следующий день, прошло три урока и начался четвертый — урок информатики, — а я все еще думала исключительно о тригонометрии. Говорю вам, ничто так не отвлекает девушку от учебы, как привлекательный призрак, который считает, что знает все на свете.

Вообще-то, конечно, мне следовало бы работать над эссе на пять сотен слов о Гражданской войне, которое задал всему одиннадцатому классу в качестве наказания наш классный руководитель мистер Уолден, не оценивший поведения некоторых во время утреннего собрания по поводу выдвижения кандидатов в ученический совет.

Особенно мистеру Уолдену не понравилось мое поведение, когда, после того как Келли выдвинула Пола на пост вице-президента, и ее предложение приняли единогласно, Ки-Ки подняла руку и выдвинула вдруг мою кандидатуру.

— Ай! — вскрикнула она, когда я изо всех сил пнула ее ногой под партой. — Да что с тобой?

— Я не хочу быть вице-президентом, — прошипела я. — Опусти руку.

В итоге все закончилось продолжительным хихиканьем, и мы не могли успокоиться, пока мистер Уолден, который никогда не отличался особым терпением, не швырнул кусок мела в дверь и не заявил, что нам всем не помешает освежить в памяти историю Америки, — а именно написать пятьсот слов о битве при Геттисберге.

Вот только мои возражения запоздали. Предложение Ки-Ки поддержал Адам, а мгновением позже его приняли, несмотря на мои протесты. И теперь я баллотировалась на пост вице-президента одиннадцатого класса — Ки-Ки стала менеджером моей предвыборной кампании, а Адам, чей дед завещал ему значительный трастовый фонд, решил внести главный финансовый вклад в мою победу — против новичка Пола Слейтера, чьи скромность и потрясающая внешность уже завоевали почти каждый женский голос в классе.

Не то чтобы меня это волновало. Я все равно не хотела быть вице-президентом. Мне вполне хватало медиаторства, тригонометрии и мертвого потенциального бойфренда. И мне вовсе не хотелось волноваться еще и о политических войнах в придачу ко всему остальному.

Утро вышло так себе. Собрание по выдвижению кандидатур уже казалось достаточно скверным. Эссе мистера Уолдена стало просто вишенкой на торте.

Плюс ко всему, разумеется, был еще Пол. Он многозначительно подмигнул мне в качестве приветствия, когда вошел в кабинет.

И словно всего этого было мало, я по дурости решила обуть в школу новехонькие шлепанцы от Джимми Чу, купленные летом за копейки в аутлете. Они шикарно выглядели и идеально сочетались с черной джинсовой юбкой от Кельвина Кляйна, к которой я подобрала ярко-розовую майку с глубоким вырезом.

И, само собой, они меня просто убивали. Я заработала свеженькие болезненные мозоли на каждом пальце, а пластыри, которые мне дала медсестра, чтобы я смогла заклеить их и хоть как-то хромать между кабинетами, не очень-то помогали.

У меня было ощущение, будто ноги сейчас отвалятся. Если бы я знала, где живет Джимми Чу, я бы доковыляла до его дома и от души засадила бы ему в глаз.

И вот я сидела здесь, в компьютерном классе со сброшенными шлепанцами, мучаясь от ужасной боли, и делала домашку по тригонометрии, хотя следовало бы работать над эссе по истории, когда над моим ухом, напугав меня до чертиков, раздался голос, который я знала так же хорошо, как свой собственный:

— Соскучилась по мне, Сьюз?

Глава 7

— Отвяжись от меня, — сказала я гораздо более спокойно, чем чувствовала себя.

— Ой, да ладно тебе, Саймон. — Пол развернул стоящий рядом стул спинкой вперед и оседлал его. — Признай же. Не так сильно ты и ненавидишь меня, как делаешь вид.

— Не стоит на это рассчитывать. — Я постучала карандашом по тетради, надеясь, что этот жест покажется раздраженным, хотя на самом деле выдавал мое нервное напряжение. — Слушай, Пол, у меня куча дел…

Он вытащил тетрадь из-под моих рук.

— Кто такой Крейг Янкоу?

Я вздрогнула, осознав, что выводила это имя на полях.

— Никто.

— О, это хорошо. Я подумал было, уж не заменил ли он меня в качестве объекта твоей симпатии. Джесс знает? Ну, об этом Крейге?

Я сердито зыркнула на Пола в надежде, что он ошибочно примет мой страх за злость и уйдет. Однако до него, похоже, не дошло. Я понадеялась, что Пол не заметит, как быстро пульсирует жилка на моем горле… а если заметит, то не надумает себе чего-нибудь эдакого. Он, к сожалению, был прекрасно осведомлен о своей привлекательности. На нем были черные джинсы, облегавшие ноги во всех нужных местах, и оливковая тенниска, подчеркивающая его загар, полученный благодаря занятиям гольфом и теннисом. Я видела, как другие девочки в кабинете — Дебби Манкузо, например, — то и дело с любопытством поглядывали на Пола, постоянно отвлекаясь от своих мониторов и притворяясь, будто ничего такого не делают.

Их, должно быть, распирало от ревности, что он разговаривал именно со мной — единственной девушкой в классе, которая не позволяла Келли Прескотт указывать, что ей делать, и которая не считала Брэда Аккермана красавчиком.

Знали бы они, как сильно я была бы благодарна, если бы Пол Слейтер перестал удостаивать меня своей компанией.