Преследуемый. Hounded

– Ты права, – произнес я. – Иногда я изъясняюсь старомодно. Сейчас мне следовало бы сказать, что парни озвереют и растерзают меня на месте. Ты можешь мне что-нибудь посоветовать, Флидас? Я бы не хотел погибнуть раньше срока.

– Поболтай с ними по-дружески. Объясни, что я поступила так неспроста: стае надо было сосредоточиться на поставленной цели, и теперь они готовы биться насмерть… В общем, пусть они растерзают врагов!

– Ты поставила меня в тупик, Флидас, – пробормотал я. – У меня нет навыка в подобных вещах.

Богиня нахмурилась и промолчала. Когда она задумчиво посмотрела на оборотней, я понял, что Флидас вступает с ними в ментальный контакт. Через полминуты волки вскочили и принялись рычать, глядя на Флидас в упор.

Их рычание слилось в угрожающий вой, и, если бы я почувствовал на себе такое количество свирепых взглядов, у меня бы возникли проблемы с кишечником.

Однако богиня сохраняла безмятежность.

– Идите и освободите своего брата, – вымолвила она. – И если те, кто принесет себя в жертву, уцелеют, я окажу им посильную помощь, чтобы избавить их от чар серебра. Вы – могучая стая. Сражайтесь достойно, пируйте обильно и станьте единым целым!

Гуннар Магнуссон оглушительно залаял и кинулся вперед по тропе, ведущей в каньон. Стая помчалась за вожаком.

– Класс, – вырвалось у меня, и я поспешил за оборотнями.

Ведьма старалась не отставать.

Оборотни развили максимальную скорость и вскоре оторвались от нас, так что теперь мы с Лакшой-Грануаль бежали вдвоем. Я знал, что некоторые из волков – возможно, многие – получат тяжелые раны и погибнут, спасая Хала. Но для Гуннара и остальных важно было не столько спасти члена стаи – они ратовали за свою честь и репутацию (если такой термин уместен по отношению к оборотням).

Никому не позволено причинить вред стае и не получить за это воздаяние – за исключением, быть может, Флидас.

Какое счастье, что не все Туата Де Дананн наделены даром Флидас, подумал я. Очевидно, Энгус Ог им не обладал, иначе он бы не поручил ковену задачу разобраться со стаей. Но у него имелись другие способности, и мне оставалось лишь уповать на то, что я сумею дать ему достойный отпор.

Сперва мы бежали молча, но вдруг Лакша-Грануаль заметила, что вмешательство Флидас пойдет нам на пользу.

– Я никогда не видела, чтобы стая была настолько охвачена яростью, – заявила она. – Они стали еще сильнее. Думаю, некоторым из них даже колдовской ожог серебром будет нипочем.

– Надеюсь, что мы все переживем эту ночь.

Суровые склоны Сьюпестишн не стали для нас помехой: мы не сбавляли скорости и добрались до Хижины Тони менее чем за двадцать минут. Бег по пересеченной местности взбодрил меня, и я почувствовал прилив адреналина, а потом услышал громкий вой: похоже, оборотни уже напали на ковен!

В этот момент ведьма поравнялась со мной.

– Карма Родомилы свершится прямо сейчас, – прошептала она.

Ее глаза закатились, и я подумал, что позже Грануаль будет мучиться от мигрени.

– Мы почти добрались, а оборотням не помешает моя помощь. Колдовство не займет у меня много времени.

Странно, но с чего это вдруг ведьма решила, что оборотням нужна поддержка? На мой взгляд, стая могла запросто разорвать любого противника в клочья. Но я не стал спорить с Лакшой-Грануаль.

– Ладно, – сказал я, остановившись. – Встретимся на поле битвы.

Лакша-Грануаль уже чертила круг на песке.

– Хорошо, – отозвалась она.

Хижина Тони (а это была самая настоящая хижина) расположилась не на склоне и не на вершине холма, а посреди луга, на котором не росло ничего, кроме сухой травы и сорняков. Ее окружали сикоморы и карликовые дубы, а также мескитовые деревья и паркинсонии, обеспечивавшие отличное укрытие для охотников.

Хал и Оберон были привязаны именно к стволам сикомор. Волкодав еще не учуял меня, что меня несказанно обрадовало, и я изо всех сил постарался сделать так, чтобы пес не прочел мои мысли.

Я принялся изучать участок и обомлел: я действительно увидел ведьмовскую западню, в которую попал оборотень. Волк жалобно повизгивал, катаясь на траве, а из его туловища торчали серебряные иголки, точно у мазохиста, который развлекается акупунктурой. Я напряг зрение, и мне показалось, что в ловушку угодил как раз доктор Снорри Йодурссон. Интересно, почему именно ему достался столь мрачный жребий? Снорри занимал одну из самых привилегированных позиций и являлся врачом стаи как в человеческой, так и волчьей ипостасях. Ребята не могли его потерять!

Впрочем, я никогда не понимал политики стаи.

Неподалеку был разведен большой костер, освещающий Хижину Тони, однако горело не дерево. Над костром извивалось инфернальное оранжево-белое пламя, смахивающее на огромную порцию раскаленной сахарной ваты.

Свет костра заливал еще и луг, поэтому я решил задержаться в темноте и продолжить разведку. Я прикинул расстояние до Снорри: я находился примерно в двадцати ярдах от оборотня, который к тому времени уже замер. Бедняга!