Преследуемый. Hounded

– Убейте его, парни!

Почти все его послушались, но парочка самых крупных демонов поступила по-другому – одна тварь с раздвоенными копытами поскакала в горы, а некая крылатая тварь взвилась ввысь и исчезла в ночном небе.

Энгус не ожидал подобного неповиновения и заорал им вслед, чтобы демоны вернулись обратно. Очевидно, он был уверен в своем могуществе и отводил именно этим двоим роль главных палачей. Вот незадача!

Тем временем я заметил, как стая переместилась, чтобы прикрыть Хала и Оберона: те были прикованы к деревьям и не могли защищаться сами или сбежать.

На краткое мгновение я почувствовал облегчение.

– А на что ты рассчитывал, Энгус? – насмешливо спросил я, обезглавив самого прыткого монстра. – Они – проклятые демоны!

Потом я решил помолчать и заняться делом: выбрав очередную жертву, я обезглавливал ее и старался удержать внутри содержимое желудка.

Примерно через три секунды я понял, что они победят меня числом – или же я задохнусь от их невероятной вони. Из Преисподней выбралось великое множество отвратительных тварей, и их количество продолжало увеличиваться. К счастью, все они находились передо мной – и не могли обойти меня с флангов, – поэтому я призвал остаток энергии земли, указал на врагов рукоятью Фрагараха и крикнул, следуя рекомендациям Бригит:

– Дой!

Я очень рассчитывал на то, что я избавлюсь от всех скопом: меня даже не страшил упадок сил, о котором меня предупреждала богиня кузнечного ремесла и поэзии.

Оказалось, что к такой слабости подготовиться нельзя. Тварь с тонкими лапами и огромной зубастой пастью кинулась к моему горлу, а ее напарник (он выглядел как «железная дева»[27] или, лучше сказать, как чудовищная помесь калифорнийской девушки и варана-мутанта с острова Комод) тоже нацелился на меня.

Однако мои мышцы разом отказались мне повиноваться, и я рухнул на землю как подкошенный. Правда, мое тело послужило мне хорошую службу: твари споткнулись об меня и покатились куда-то кубарем.

Энгус Ог оглушительно взревел.

– Я закрываю портал! – крикнул он Родомиле. – Он уронил меч! Давай, живо!

Верно-верно. Фрагарах стал слишком тяжел для меня. Его рукоять выпала из моих ослабевших пальцев, и волшебный меч, спасший меня от стольких врагов, покоился на земле.

Мне требовалась сила, я попытался ее призвать, но у меня ничего не получилось: почва здесь была мертва: Энгус Ог выжег ее своим ее инфернальным костром. Я не понимал, какое расстояние мне нужно преодолеть, чтобы напитаться энергией и встать на ноги, – в данный момент я не мог переместиться ни на дюйм. К тому же у меня затуманилось зрение, и я видел лишь оранжевый свет адского пламени.

Тем временем калифорнийская «железная дева» вскочила и воспользовалась шансом пообедать моим ухом. Боль оказалась невыразимой, даже ужаснее, чем чтение полного собрания сочинений Эдит Уортон,[28] но сейчас я бы не сумел ни отодвинуться, ни тихо пискнуть: «Ой!» А на меня уже летел москит размером со шнауцера: уродец приземлился мне на грудь и кровожадно вонзил хоботок в мое плечо, я хотел его прихлопнуть, но не смог.

А какой-то синий чешуйчатый монстр, наверняка нажравшийся стероидов, впился в мою ногу и подкинул вверх. Спустя мгновение я увидел перед собой раззявленный рот, полный блестящих зубов, и пришел к выводу, что очень скоро провалюсь в утробу гиганта. Шнауцер-москит, похоже, не хотел рисковать своей шкуркой, поэтому с влажным хлопком вытащил хоботок и улетел в неизвестном направлении.

Потом меня бесцеремонно швырнули на землю, и я сломал левое запястье. Так я и лежал – лицом к Преисподней – и глазел на орду демонов и Энгуса Ога, поносившего Смерть.

– Очевидно, что он мертв! Чего ты ждешь?

Мертв? Ничего подобного, Энгус! Вероятно, сегодня ночью мне и впрямь придет конец, как и полностью истощенной земле, но, может, я выкручусь. Ватага демонов выла и корчила рожи, попав под воздействие титанической огненной (однако непостижимым образом холодной) изжоги, и по большей части забыла обо мне. Вот и хорошо.

К сожалению, Хладный Огонь не истребил крылатых тварей: мерзкий москит снова присосался ко мне и начал выкачивать из меня кровь. В отличие от обычных комаров он не стал впрыскивать местное обезболивание, чтобы притупить боль от проникновения хоботка. Но я мог поспорить, что его слюна ядовита и у меня будут рубцы, а может, и ожоги, – если я все-таки выживу, выползу с поля боя и доплетусь до Темпе.

Демоны, которым я нанес удар, умирали от Хладного Огня разными способами: одни растворялись и превращались в липкие вонючие лужи, другие ослепительно вспыхивали, а некоторые взрывались, и от них оставалась лишь горстка пепла. Тот, кто сожрал мое ухо, закончил свои дни именно таким образом – и более я о нем никогда не слышал.

Похоже, я уже никогда не смогу по достоинству оценить творения группы «Айрон Мэйден»,[29] названной в честь старинного пыточного орудия, совсем некстати подумал я.

А обстановка между тем накалялась.