Преследуемый Зверем Братвы

Внезапно она резко отворачивается от окна. Хмуря брови, я перевожу взгляд с ее окна на окно в гостиной. Я вижу его и сжимаю челюсти. Моя ярость растет, когда я встаю, рыча. Я оглядываюсь на ее окна, и мое сердце сжимается.

Она дергает бабочек вниз так быстро, как только может. Он идет — я вижу это по страху на ее лице. Мои руки сжимаются в кулаки, когда я ударяю ими по оконной раме. Я чувствую себя беспомощным, словно в клетке.

Он внезапно врывается в ее комнату, сзади нее. Я вижу ее крик и попытку выпихнуть бабочек в окно. Но недостаточно быстро. Он хватает ее и швыряет на пол, а разноцветные бумажные бабочки вылетают через окно, скользя по серому зданию, как конфетти.

Что-то во мне ломается. Я уже не в первый раз вижу, как этот человек бьет ее. Я живу в мире насилия, и злые, пьяные отцы не являются чем-то новым в этом районе. Но по какой-то причине для меня, это переломный момент.

Я мечусь, ярость и месть переполняют мои глаза. Вылетая из своей комнаты, я мчусь через всю квартиру к входной двери. У меня есть полное намерение пойти к ней в дом и убить этого человека.

Но вдруг входная дверь с грохотом распахивается. Дмитрий хмурится на меня, почти отступая от него.

— Ты готов? — спросил я.

Я качаю головой.

— Отойди, Дмитрий. Мне нужно идти.

— Да, на работу, поехали.

Я хмурюсь, а потом вспоминаю. Бля. Работа. Мы задерживаем государственную почтовую отправку с лекалами бланков денежных переводов которые можно подделать, чтобы печатать деньги. Это большое дело — большой куш, к которому нас готовил Федор. И это наш билет из этой дыры.

И все же эта работа должна быть на следующей неделе. Теперь я это вспомнил. Но сейчас мне на все это наплевать. Все, что я знаю, это то, что мужчина причиняет боль моему маленькому ангелочку в квартире через двор. И сейчас я иду туда, чтобы убить его.

— Я не могу.

Дмитрий смотрит на меня.

— Ты что?

— Я не могу… Я… — Я свирепо смотрю на него. — Пожалуйста, отойди.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Он рычит на меня, внезапно бросаясь на меня. Он хватает меня за рубашку, разворачивает и прижимает к стене. Я больше его, но все равно почему-то всегда подчиняюсь ему. Как будто он действительно мой старший брат, по крови, а не только потому, что Федор выбрал нас обоих для подготовки в солдаты.

— Ты не можешь!?

— Дмитрий, — рычу я. — Эта девушка…

Он холодно смеется.

— Ты отказываешься от нашего плана ради гребаной девчонки?!

— Все не так, — выплевываю я в ответ. — Это… она в беде. Ей нужна моя помощь.

— Нет, Костя, — шипит он. — Мне нужна твоя помощь. Нашему отцу нужна твоя помощь.

— Он не…

Я отшатываюсь, когда тыльная сторона ладони Дмитрия шлепает меня по губам.

— Да, это так. Где твой отец, Костя? Твой настоящий отец… он писал тебе в последнее время? Посылал поздравительные открытки? — Он насмехается надо мной. — Он вообще знает, что ты существуешь как нечто большее, чем сожаление о пизде твоей шлюхи-матери на следующее утро?

Я рычу, ярость кипит во мне. Но Дмитрий крепко держит меня, прижимая к стене.

— Федор-наш отец, Костя. Он — единственный отец, которого мы оба знали. Он вырастил нас. Он дал нам пищу и крышу над головой. Он дал нам воспитание и цель, Костя. — Он свирепо смотрит на меня. — И ты хочешь стереть все это и пренебречь им, когда мы ему нужны, ради гребаной девчонки?!

— Это не похоже на…

— Мне плевать блять, что это похоже, а на что нет! — Дмитрий ревет. Внезапно он выхватывает пистолет и тычет стволом мне в челюсть. Я напряженно смотрю на него, а он смотрит на меня.

— Мы уходим, Костя. И мы делаем эту работу.

— Я думал, это следующей неделе.

— Планы изменились. Собирайся, мы уезжаем. — Он опускает пистолет и отворачивается от меня.

— Тогда нам не следует этого делать.

Дмитрий поворачивается и смотрит на меня.

— Что?

— Федор всегда говорит: если в последнюю минуту план изменился, ты уходишь.

— Ты начинаешь меня бесить, Костя. Собирай свое дерьмо, мы это сделаем.

— Дмитрий…

С ревом он снова поворачивается ко мне и направляет пистолет мне в лицо.

— Костя, — рычит он. Его трясет от гнева. Но он делает вдох и опускает пистолет. Его лицо слегка вытягивается. — Костя, пожалуйста, — умоляюще говорит он. — Мы сделаем эту работу, и наша жизнь изменится. Больше не будем жить в этом гребаном аду. Больше никаких поборов. Мы сделаем это и станем людьми. Подумай об этом, брат мой. Хорошая еда, хорошая выпивка, все киски, о которых ты только можешь мечтать? После этого мы станем олигархами, Костя.

Я хмурюсь.

— Пожалуйста, брат, — шепчет он. — Пожалуйста. Для меня… мне нужна эта перемена. Пожалуйста.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть через дверь спальни на окно. На другой конец двора где бабочки исчезли из ее окна.

— Сделай эту работу со мной, Костя. А потом ты сделаешь все, что хочешь. Все, что угодно. Сходи к девушке, которая "не такая". Но ты мне нужен. Ты нужен Федору. Вот чем занимается семья, Костя.

Я поворачиваюсь к нему. И медленно, я киваю, хотя мое сердце разрывается.

Настоящее время: