Пресс-центр

- Гражданин министр, - сказал тот, что горбился в самом конце салона, - ваша мама здорова, у нас есть пятнадцать минут для беседы, мы не террористы, ваша жизнь вне опасности, пожалуйста, ведите себя разумно, сейчас мы приедем и свяжем вас с семьей...

- Вы гнусные провокаторы, - тихо сказал Прадо, чувствуя, как сердце колотится где-то возле селезенки, словно бы сорвалось вниз. - Вы, видимо, не отдаете себе отчета в том, что меня сразу же начнут искать... И найдут... Пусть вы убьете меня, но и вам не уйти от пули... Санчес поднимет силы безопасности, Лопес бросит "красные береты", вопрос часа или двух, мой шофер видел вашу машину, он скажет...

- Шофера уже везут на север, в сельву, он будет молчать, мы подвигали его к вам семь месяцев, - усмехнулся тот, кто сидел сзади, в огромных темных очках, щуплый, с едва заметным акцентом, видимо, янки, хотя волосы жгуче-черные и усы подстрижены чисто по-испански - кончики опущены вниз, к подбородку. - Что же касается Санчеса, то он будет убит через несколько минут.

- Так что же вы медлите со мной, грязные свиньи?!

- Не надо оскорблять, гражданин Прадо, - говорил лишь этот, с усиками, остальные молчали, упершись дулами пистолетов в спину Прадо, не люди, а манекены. - Не надо. Это все эмоции, а вы логик.

Машина на большой скорости въехала в ворота особняка на окраине; Прадо заметил в зеркальце над головой водителя, как четыре человека сразу же закрыли ворота; они вооружены, в форме "красных беретов", явное дело, камуфляж, да и вообще все похоже на какой-то дурной спектакль или тяжелый сон, когда силишься открыть глаза и не можешь, хочешь закрыть, но нет сил, а потом вскидываешься с кровати и бежишь в ванную сунешь руки под струю холодной воды и смоешь кошмар. Все уйдет в небытие, только бы проснуться...

Шофер резко притормозил возле длинной стеклянной асиенды; манекены подтолкнули Прадо пистолетами; он вылез; его ввели в просторный холл; возле огромного, во всю стену окна, выходившего на океан, в низком кресле сидел необъятно толстый, громадноростый, потный Джеймс Боу в легком голубом костюме "для тропиков" и грязных, американского образца, сразу отличишь, ботинках. Он тяжело поднялся с кресла, показал на телефон.

- Звоните домой, мистер Прадо.

Прадо набрал номер, по-прежнему не в силах сдержать дрожь в руках; голос жены был, как всегда, мягок и спокоен.

- Ты присылала ко мне Хорхе? - спросил Прадо.

- Нет, родной, я не видела его с тех пор, как ты уехал в министерство, На рынок ездила автобусом. Что-нибудь случилось?

- Как мама?

- Позвать ее? Она в саду...

- Да, позови, пожалуйста...

Боу посмотрел на часы, тяжелый золотой "ролекс", вторая после "Патека Филиппа" фирма по престижности; думай о пустяках, сказал себе Прадо, пусть успокоится сердце и пройдет дрожь в руках, иначе будешь выглядеть трусом в глазах этих бандитов с золотыми часами.

- Я слушаю, Энрике, - услыхал он голос матери, и сразу же тело обмякло, почувствовал, как ему подставили стул, он рухнул на глянцевую кожу зебры.

- Как ты себя чувствуешь, мамочка?

- Прекрасно, милый... У тебя странный голос... Что с тобою?

- Нет, нет, со мною все хорошо.

- Эсперанса готовит на обед худиа (30), твою любимую... И будет кусок хорошего мяса, ты, надеюсь, приедешь вовремя?

- Непременно, - ответил Прадо. - Я обязательно приеду, мамочка, до свиданья, родная...

- Что с тобой, Энрике? У тебя плохой голос...

- Нет, нет, я немного устал, это пройдет, ты же знаешь, у меня так бывает...

Он положил трубку, посмотрел на потного толстяка в мятом костюме и огромных черных ботинках, медленно поднялся.

- Делайте ваше дело, только позвольте мне помолиться перед тем, как все кончится.

- Все только начинается, мистер Прадо, - сказал Джеймс Боу. - Позвольте представиться: я защищаю интересы тех, кто стремится к тому, чтобы Гаривас стал стабильным, динамически развивающимся государством, сориентированным на постоянно дружественные отношения с Соединенными Штатами...

- И поэтому, - Прадо кивнул на усатого, - убивают Санчеса?

- Именно так, - вздохнул Боу. - Но делают это не из жажды крови, а для того лишь, чтобы в кресло премьер-министра сел компетентный человек, технократ, способный жить не лозунгом или отвлеченной идеей, но холодным расчетом, который прежде всего угоден несчастному, полуголодному, неграмотному народу... Таким человеком мы считаем вас, мистер Прадо...

- Что?! Как вы смеете обращаться ко мне с этим предложением?! Кончайте ваше дело! Пусть эти дубины стреляют в меня! Я не боюсь смерти! Я боюсь позора!

- Все боятся позора, мистер Прадо, - по-прежнему спокойно, отдуваясь, без всякого выражения согласился Боу, особенно испанцы, люди, свихнувшиеся на кодексе чести, истинные кабальеро... У нас остались считанные минуты, мистер Прадо, нужно договориться, потом мы передадим вам текст речи для выступления по телевидению, надо прочитать его несколько раз, чтобы выступать без бумажки...

- Я сказал, - повторил Прадо, - кончайте! Я не боюсь смерти! Я не из породы продажных шлюх!