Престолы, Господства

— Шторы полностью открыты, и почти полнолуние, — возразил Уимзи. — И если он вошёл не через французское окно, то как вошёл?

К Чарльзу подошёл полицейский:

— Мы готовы унести тело, сэр.

— Задержитесь на минуту, — велел Чарльз. — Хочешь взглянуть, Питер?

Он указал на коридор, который вёл из того конца комнаты, который служил гостиной, в спальню.

— Ого, — воскликнул Питер. — Здесь сломан дверной замок!

— Да, похоже, она заперлась, когда легла спать. — Чарльз толкнул широкую дверь и с удивлением услышал, как Питер тяжело вздохнул.

Розамунда Харвелл лежала на спине на простынях среди груды шёлковых подушек, колени немного согнуты, правая рука, свисает на пол. Её прекрасные волосы красного золота раскинулись пушистым ореолом вокруг потемневшего и распухшего лица. Между почерневшими губами немного высовывался язык. На ней было белое платье с белым плиссированным воротничком.

— Боже мой, Чарльз! — слабым голосом произнёс Питер.

— Прости, старина, это было опрометчиво с моей стороны. Я думал, что к настоящему времени ты уже привык к виду трупов.

— Харриет носит точно такой же воротничок, — сказал Питер.

— Чёрт бы побрал эту глупую моду: женщины носят их все, как овцы, — сказал Чарльз. — Слава Богу, у Мэри больше ума. Но ты видишь, в чём проблема, Питер?

— О, да. Прекрасно вижу. На самом деле не одну. Пусть увозят её, Чарльз, я увидел достаточно.

Полицейский с огромными, толстыми ручищами вышел вперёд и осторожно натянул простыню на изуродованное лицо Розамунды. Санитары с носилками ждали в коридоре, пока Питер и Чарльз не выйдут.

— Я попросил Бантера сделать несколько фотографий, Чарльз. Ты не против? До того, как ты опечатаешь дом. Конечно, я знаю, что твои люди всё сделают, но…

— Да ради Бога. Я в восторге от фотографий Бантера, и он не нарушит сцену преступления. Тебе уже лучше? Как насчёт ланча?

— Превосходно, спасибо. Извини, что вёл себя как последний осёл.

— Ничуть. Я должен был понять, что убийство смотрится совсем по-другому, если знаешь жертву.

Они уютно сидели около жаркого огня в маленькой комнатке в местном пабе за пивом и сэндвичами. Из окна открывался приятный вид на реку со склонёнными к воде ветвями ив, усыпанными серёжками, и оживляемую проплывающей случайной вёсельной лодкой или плоскодонкой.

— Итак, проблема номер один: кого она ждала, приходил он или нет, а если нет, то почему? Бедняга муж, случайно, не знает?

— Он сейчас не в том состоянии, чтобы его расспрашивать. Именно он обнаружил тело сегодня рано утром. Мы сможем допросить его, когда он придёт в себя. Мне бы хотелось услышать именно твоё мнение.

— Почему моё?

— Потому что я хотел бы знать, похоже ли это на любовное свидание человеку твоего круга или эта мысль могла возникнуть только в моём извращённом уме полицейского.

— Ну, стол накрыли на двоих. Поэтому, если она не ждала мужа… Как далеко ты продвинулся, Чарльз?

— Вообще-то не очень. Мои люди ходят по домам, проверяя, видел или слышал ли кто-нибудь что-нибудь. Харвелл говорит, что миссис Харвелл проводила несколько дней за городом, чтобы дать отдых нервам или что-то в этом роде, и он волновался, что она здесь одна, и первым делом сегодня утром сорвался сюда. Он обнаружил жену мёртвой на кровати. Он, кажется, пришёл в жуткое состояние, а в бунгало нет телефона, но вскоре он взял себя в руки и доехал до отделения полиции, чтобы поднять тревогу.

— Заперев за собой двери, полагаю? Он сказал, почему так волновался, чтобы приехать? По-видимому, он понимал, когда она уезжала, что она будет здесь одна.

— Этим утром он увидел репортаж в «Таймс» о преступлении, совершённом довольно близко от этого места, в Санбери.

— В самом деле? Полагаю, ты это проверил?

— Там всё подтверждается. Мерзкое дело: мужчина ворвался в дом и напал на пожилую женщину, живущую одиноко. Забрал немного денег и какие-то драгоценности.

— Но пока мистер Харвелл не опомнился, ты не можешь спросить, пропали ли какие-либо драгоценности здесь.

— Нет. Не думаю, что здесь есть связь. Но всё равно, это могло быть причиной, по которой Харвелл приехал сюда.

— Конечно могло. А другие проблемы?

— Какие именно другие проблемы? — осторожно спросил Чарльз.

— Ну, начнём с разбитой стеклянной секции во французском окне, которая, тем не менее, не позволила войти в дом. Кто бы ни разбил её, он смог бы лишь дотянуться до ручки окна, но, очевидно, открыть его не смог бы.

— Ну, он же не мог знать, что у двери имеется замок и ключ, а не только ручка, пока не разбил стекло, вот он и попытался. Не каждое действие преступника успешно.

— Конечно. Но как в таком случае преступник вошёл?

— Возможно, его впустила сама миссис Харвелл.

— После того, как он разбил окно или до? Затем имеется ещё дверь спальни. Почему она заперта?

— Ну, когда женщина в доме одна, она вполне может запереть дверь спальни, когда ложится спать.

— Может. Но она не легла спать — возможно, только собиралась. Она была полностью одета, даже обувь всё ещё на ней и этот смешной воротничок.

— Итак, полагаю, убийца проник в дом пока что неизвестным нам способом, когда она только что заперла дверь.