Преступление без наказания (сборник)

— А не слишком ли сурово?

— Мама всегда ругается, когда кто-нибудь говорит такие слова, и всегда повторяет, что убьет, если услышит еще раз, — сообщило нам очаровательное дитя. Девочка явно смотрела телевизор и знала, что надо нажимать курок. Хорошо, что про предохранитель не знала.

— Давай простим его на первый раз, — предложил Виктор. — Согласна?

Девочка подумала и утвердительно кивнула.

— Ну, ладно, — важно согласилась она. — Но только на первый!

— А что это у тебя? Можно посмотреть? — Кряжимский протянул руку.

Девочка колебалась, разрываясь между желанием похвастать новой игрушкой и инстинктом собственника. Желание похвастать победило.

— На, но осторожнее, не сломай.

— Ну что ты, — отозвался Сергей Иванович, забирая у нее пистолет.

— А я и не знал, что у вас есть такие вещи, — с интересом рассматривая оказавшийся у Кряжимского предмет, проговорил Виктор.

— А у меня и нет, — ответил он, изумленно вертя в руках оружие. — Вернее, не было. Я не знаю, откуда он взялся.

В дверь позвонили. Мы переглянулись.

— Вы кого-нибудь ждете, Сергей Иванович?

— Нет. Может, соседка?

Он положил пистолет под диванную подушку и пошел открывать дверь. Но когда из прихожей донеслись шум и крики: «Не двигаться! Вы арестованы по подозрению в убийстве Степана Александровича Поликина», стало очевидно, что это не соседка, и кошмар все же начался.

Я метнулась к дивану, желая в очередной уже раз спрятать возможную улику, а в том, что это и есть тот самый пистолет, из которого убили Степу, я теперь не сомневалась. Но Виктор успел перехватить меня на полдороге:

— Не надо, если они с обыском, нас обыщут тоже.

— Черт, как же они узнали? — вырвалось у меня.

В комнату ворвались парни в камуфляже и масках, нас с Виктором довольно бесцеремонно поставили по стойке смирно. Происходящее походило на серию какого-нибудь детектива, только вот происходило все на самом деле, а от резкого движения и увесистого тычка в спину у меня слезы брызнули из глаз. Все тело будто стиснули раскаленными обручами, дышать стало очень больно. Тут меня несколько раз саданули в бока с обеих сторон. Конечно, мне только показалось, что саданули, — обыскивающий меня на предмет обнаружения оружия парень действовал ловко, — но сейчас мне любое прикосновение, даже самое легкое, доставляло крайне болезненные ощущения. Чтобы сдержать вскрик, я невольно закусила губу, и без того разбитую. В результате я все-таки заорала, Виктор дернулся, словил по шее, но сказал:

— Поосторожнее, вы не видите, девушка недавно пострадала?

Тут в комнату заглянул уже знакомый мне следователь. Недовольным взором он окинул присутствующую в помещении компанию, особенно ребенка, который, слава богу, и не думал плакать, явно загипнотизированный разворачивающейся прямо на его глазах мелодрамой. Девочку держал за руку один из омоновцев, и она, широко раскрыв рот от изумления, с захватывающим интересом наблюдала за нами.

Виктор исхитрился, тоже глянул на нее и не выдержал:

— Вот видишь, что бывает, когда человек произносит нехорошие слова?

Она зачарованно кивнула. Тут следователь заметил меня и с изумлением произнес:

— Ольга Юрьевна!.. А вы здесь что делаете?

— Умираю, — ответила я, так как мне на самом деле было худо. — Вы же знаете, я не преступница, разрешите мне хотя бы сесть. Со мной только что произошла очень неприятная история. Мне не хочется в это верить, но, кажется, я получила травму позвоночника.

— Положим, я не знаю, преступница вы или нет, но… парни, усадите даму.

Я с облегчением вернулась в свое кресло и даже взяла со стола платок, чтобы приложить к вновь закровоточившей губе, не словив при этом по рукам.

— Однако какое странное совпадение, Ольга Юрьевна… Я правильно запомнил? — осведомился капитан. Получив утвердительный ответ, он продолжил:

— Вы были понятой при осмотре места происшествия, оказавшись там случайно, конечно же. Теперь я опять вижу вас, и где? В компании предполагаемого убийцы. Как все это объяснить?

— Во-первых, у нас существует презумпция невиновности. Вина Кряжимского не доказана, и я уверена, доказана не будет, так как он не виноват, а во-вторых, он мой сотрудник, я являюсь его работодателем.

— Кем же вы работаете, если не секрет?

— Я главный редактор газеты «Свидетель», слышали о такой? А ваш подозреваемый ведет у нас несколько рубрик и в принципе является моим заместителем.

— Вот откуда мне знакома ваша фамилия, — схватился за голову следователь. — Нет, это надо же, взять в понятые журналиста, да еще издающего криминальное чтиво! Как же вы не опубликовали на первой странице сенсационный репортаж под названием, наподобие «Кровавый отстой»?

— Не хотелось мешать следствию, — сухо пояснила я. Черт, говорить тоже было неприятно. — Можно узнать, на основании чего вы сделали вывод, что в убийстве того мальчика виновен именно мой коллега?

— Тайна следствия, — ухмыльнулся следователь. — К тому же, думаю, вы и сами уже успели его поспрашивать. Вот мы и выяснили, кто у нас является внезапно объявившимся таинственным родственником.

Я промолчала.