Читаем Преступление и наказание, Часть 4 полностью

Why, they are all sick, nervous and irritable!...Ведь все это ныне больное, да худое, да раздраженное!..
And then how they all suffer from spleen!А желчи-то, желчи в них во всех сколько!
That I assure you is a regular gold-mine for us.Да ведь это, я вам скажу, при случае своего рода рудник-с!
And it's no anxiety to me, his running about the town free!И какое мне в том беспокойство, что он несвязанный ходит по городу!
Let him, let him walk about for a bit! I know well enough that I've caught him and that he won't escape me.Да пусть, пусть его погуляет пока, пусть; я ведь и без того знаю, что он моя жертвочка и никуда не убежит от меня!
Where could he escape to, he-he?Да и куда ему бежать, хе-хе!
Abroad, perhaps?За границу, что ли?
A Pole will escape abroad, but not here, especially as I am watching and have taken measures.За границу поляк убежит, а не он, тем паче, что я слежу, да и меры принял.
Will he escape into the depths of the country perhaps?В глубину отечества убежит, что ли?
But you know, peasants live there, real rude Russian peasants. A modern cultivated man would prefer prison to living with such strangers as our peasants. He-he!Да ведь там мужики живут, настоящие, посконные, русские; этак ведь современно-то развитый человек скорее острог предпочтет, чем с такими иностранцами, как мужики наши, жить, хе-хе!
But that's all nonsense, and on the surface.Но это все вздор и наружное.
It's not merely that he has nowhere to run to, he is _psychologically_ unable to escape me, he-he!Что такое: убежит! Это форменное; а главное-то не то; не по этому одному он не убежит от меня, что некуда убежать: он у меня психологически не убежит, хе-хе!
What an expression!Каково выраженьице-то!
Through a law of nature he can't escape me if he had anywhere to go.Он по закону природы у меня не убежит, хотя бы даже и было куда убежать.
Have you seen a butterfly round a candle?Видали бабочку перед свечкой?
That's how he will keep circling and circling round me. Freedom will lose its attractions. He'll begin to brood, he'll weave a tangle round himself, he'll worry himself to death!Ну, так вот он все будет, все будет около меня, как около свечки, кружиться; свобода не мила станет, станет задумываться, запутываться, сам себя кругом запутает, как в сетях, затревожит себя насмерть!..
What's more he will provide me with a mathematical proof--if I only give him long enough interval....Мало того: сам мне какую-нибудь математическую штучку, вроде дважды двух приготовит, - лишь дай я ему только антракт подлиннее...
And he'll keep circling round me, getting nearer and nearer and then--flop!И все будет, все будет около меня же круги давать, все суживая да суживая радиус, и - хлоп!
He'll fly straight into my mouth and I'll swallow him, and that will be very amusing, he-he-he!Прямо мне в рот и влетит, я его и проглочу-с, а это уж очень приятно-с, хе-хе-хе!
You don't believe me?"Вы не верите?
Перейти на страницу:

Похожие книги

Бывшие люди
Бывшие люди

Книга историка и переводчика Дугласа Смита сравнима с легендарными историческими эпопеями – как по масштабу описываемых событий, так и по точности деталей и по душераздирающей драме человеческих судеб. Автору удалось в небольшой по объему книге дать развернутую картину трагедии русской аристократии после крушения империи – фактического уничтожения целого класса в результате советского террора. Значение описываемых в книге событий выходит далеко за пределы семейной истории знаменитых аристократических фамилий. Это часть страшной истории ХХ века – отношений государства и человека, когда огромные группы людей, объединенных общим происхождением, национальностью или убеждениями, объявлялись чуждыми элементами, ненужными и недостойными существования. «Бывшие люди» – бестселлер, вышедший на многих языках и теперь пришедший к русскоязычному читателю.

Дуглас Смит , Максим Горький

Публицистика / Русская классическая проза
Лев Толстой
Лев Толстой

Книга Шкловского емкая. Она удивительно не помещается в узких рамках какого-то определенного жанра. То это спокойный, почти бесстрастный пересказ фактов, то поэтическая мелодия, то страстная полемика, то литературоведческое исследование. Но всегда это раздумье, поиск, напряженная работа мысли… Книга Шкловского о Льве Толстом – роман, увлекательнейший роман мысли. К этой книге автор готовился всю жизнь. Это для нее, для этой книги, Шкловскому надо было быть и романистом, и литературоведом, и критиком, и публицистом, и кинодраматургом, и просто любознательным человеком». <…>Книгу В. Шкловского нельзя читать лениво, ибо автор заставляет читателя самого размышлять. В этом ее немалое достоинство.

Анри Труайя , Виктор Борисович Шкловский , Владимир Артемович Туниманов , Максим Горький , Юлий Исаевич Айхенвальд

Критика / Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Биографии и Мемуары
Вьюга
Вьюга

«…Война уже вошла в медлительную жизнь людей, но о ней еще судили по старым журналам. Еще полуверилось, что война может быть теперь, в наше время. Где-нибудь на востоке, на случай усмирения в Китае, держали солдат в барашковых шапках для охраны границ, но никакой настоящей войны с Россией ни у кого не может быть. Россия больше и сильнее всех на свете, что из того, что потерпела поражение от японцев, и если кто ее тронет, она вся подымется, все миллионы ее православных серых героев. Никто не сомневался, что Россия победит, и больше было любопытства, чем тревоги, что же такое получится, если война уже началась…»

Вениамин Семенович Рудов , Евгений Федорович Богданов , Иван Созонтович Лукаш , Михаил Афанасьевич Булгаков , Надежда Дмитриевна Хвощинская

Фантастика / Приключения / Русская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Фантастика: прочее