Преступление и наказание, Часть 4

"No, I see you don't believe me, you think I am playing a harmless joke on you," Porfiry began again, getting more and more lively, chuckling at every instant and again pacing round the room. "And to be sure you're right: God has given me a figure that can awaken none but comic ideas in other people; a buffoon; but let me tell you, and I repeat it, excuse an old man, my dear Rodion Romanovitch, you are a man still young, so to say, in your first youth and so you put intellect above everything, like all young people.	- Нет, вы, я вижу, не верите-с, думаете все, что я вам шуточки невинные подвожу, - подхватил Порфирий, все более и более веселея и беспрерывно хихикая от удовольствия и опять начиная кружить по комнате, - оно, конечно, вы правы-с; у меня и фигура уж так самим богом устроена, что только комические мысли в других возбуждает; буффон-с; но я вам вот что скажу, и опять повторю-с, что вы, батюшка, Родион Романович, уж извините меня старика, человек еще молодой-с, так сказать, первой молодости, а потому выше всего ум человеческий цените, по примеру всей молодежи.
Playful wit and abstract arguments fascinate you and that's for all the world like the old Austrian _Hof-kriegsrath_, as far as I can judge of military matters, that is: on paper they'd beaten Napoleon and taken him prisoner, and there in their study they worked it all out in the cleverest fashion, but look you, General Mack surrendered with all his army, he-he-he!	Игривая острота ума и отвлеченные доводы рассудка вас соблазняют-с. И это точь-в-точь, как прежний австрийский гофкригсрат, например, насколько то есть я могу судить о военных событиях: на бумаге-то они и Наполеона разбили и в полон взяли, и уж как там, у себя в кабинете, все остроумнейшим образом рассчитали и подвели, а смотришь, генерал-то Мак и сдается со всей своей армией, хе-хе-хе!
I see, I see, Rodion Romanovitch, you are laughing at a civilian like me, taking examples out of military history!	Вижу, вижу, батюшка, Родион Романович, смеетесь вы надо мною, что я, такой статский человек, все из военной истории примерчики подбираю.
But I can't help it, it's my weakness. I am fond of military science. And I'm ever so fond of reading all military histories. I've certainly missed my proper career.	Да что делать, слабость, люблю военное дело, и уж как люблю я читать все эти военные реляции... решительно я моей карьерой манкировал.
I ought to have been in the army, upon my word I ought.	Мне бы в военной служить-с, право-с.
I shouldn't have been a Napoleon, but I might have been a major, he-he!	Наполеоном-то, может быть, и не сделался бы, ну а майором бы был-с, хе-хе-хе!
Well, I'll tell you the whole truth, my dear fellow, about this _special case_, I mean: actual fact and a man's temperament, my dear sir, are weighty matters and it's astonishing how they sometimes deceive the sharpest calculation!	Ну-с, так я вам теперь, родимый мой, всю подробную правду скажу насчет того то есть частного случая-то: действительность и натура, сударь вы мой, есть важная вещь, и ух как иногда самый прозорливейший расчет подсекают!
I--listen to an old man--am speaking seriously, Rodion Romanovitch" (as he said this Porfiry Petrovitch, who was scarcely five-and-thirty, actually seemed to have grown old; even his voice changed and he seemed to shrink together)	Эй, послушайте старика, серьезно говорю, Родион Романович (говоря это, едва ли тридцатипятилетний Порфирий Петрович действительно как будто вдруг весь состарился: даже голос его изменился, и как-то весь он скрючился), - к тому же я человек откровенный-с...
"Moreover, I'm a candid man... am I a candid man or not?	Откровенный я человек или нет?
What do you say?	Как по вашему?