Преступление и наказание в английской общественной мысли XVIII века: очерки интеллектуальной истории

Обращая внимание на то, как далеко продвинулись зарубежные историки-пенологи в изучении процессов становления и трансформации системы исполнения наказаний, хочется выразить надежду на освобождение отечественного тюрьмоведения от «оков» политико-юридического подхода и ожидание появления аналогичных исследований, которые позволят реализовать интегративный потенциал современного социокультурного анализа. Представляемая вниманию читателя монография является попыткой заполнить существующую лакуну и представить отечественный «ответ» на «вызовы» зарубежных историков. Общим историко-методологическим ориентиром для авторов стал метод культурно-интеллектуальной истории, предполагающий постановку нетрадиционных вопросов к историческому источнику. По мнению Р. Шартье, предметом интеллектуальной истории являются коллективные представления, ментальное оснащения и интеллектуальные категории, имеющих всеобщее распространение в ту или иную эпоху[70]. Историки и социологи отходят от взгляда на культуру как на «отражение общества, надстройку, что-то вроде сахарной глазури на торте», и начинают рассматривать ее с антропологических позиций, включая в вышеозначенное понятие как высокую культуру, так и «культуру повседневности, то есть обычаи, жизненные ценности и образ жизни, стихийным представления и чувства, которые тут явно предпочитаются идеям и системам мысли»[71].

Современное гуманитарное знание, переосмысливая социальную реальность, предлагает «переопределить общество» и рассматривать его как систему, состоящую из конкретных людей и из отношений между ними. По справедливому утверждению А.В. Дроздовой, логика изучения повседневности высвобождается из рамок тотального классического дискурса и становится особым самостоятельным объектом изучения, ядром которого являются взаимодействие человеческих индивидов, как на физическом, так и на эмоционально-ментальных планах[72]. Здесь уместно процитировать Л. Февра, который отмечал, что «нет нужды долго доказывать, что психология, то есть наука, изучающая ментальные функции непременно должна вступить в связь с социологией… и что не менее необходимыми являются ее постоянные соотношения с рядом трудноопределимых дисциплин, чья совокупность традиционно называется историей»[73].

Предлагаемая читателю монография состоит из девяти глав, каждая из которых, словно мозаичная часть, является вкладом в изучение социокультурного контекста рассматриваемой эпохи. Форма структурирования материалы – научные очерки, объединенные в цикл, связанный общим сюжетом. Это позволило авторам сохранить собственный научный стиль и точку зрения. Идейный багаж английского Просвещения – неиссякаемый источник исследования для историка, правоведа, философа, социолога и педагога. Большинство английских просветителей уже нашли своих биографов, почитателей, подражателей, апологетов и критиков в российской научной мысли. Их наследие скрупулёзно изучено, положено в основу классических и фундаментальных теорий, на его основе построены учебники и до сих пор защищаются серьезные диссертации. В связи с этим ценной находкой для отечественного исследователя становится возможность открыть современному читателю еще не известные или малоизвестные имена, прикоснуться к еще не исследованному идейному «багажу» и проследить его рецепцию в последующих межкультурных коммуникациях.

Поскольку главы монографии представляют собой независимые очерки на основе интеллектуального анализа аутентичных исторических источников, удобнее представить материал по главам.

Первая глава посвящена уникальному историческому источнику – «Ньюгейтскому календарю»[74] или «Библии преступного мира» как называли эти издания современники. В истории уголовно-правовых учений «Календарь» традиционно презентуется как важная веха в становлении криминологии как науки[75]. К непосредственным источникам «Календаря» можно отнести материалы судебных заседаний центрального уголовного суда Олд-Бейли, но главным образом, это разнообразная печатная продукция в виде баллад, правдивых признаний, последних «предсмертных слов» и исповедей узников знаменитой Ньюгейтской тюрьмы[76], чья жизнь, как правило, заканчивалась петлей.

В зарубежной историографии проблема преступности Англии в XVIII в. и ее репрезентация в средствах массовой информации детально освещены в коллективных монографиях, исследованиях Э. Снелл, П. Кинга, Т. Хитчкока, Р. Шумахера, П. Лайнбо, Ф. Макклина, А. Маккензи, Дж. Спргаггс[77], а также целой серии работ Г. Дерстона[78]. Хочется особенно выделить монографию Р. Уорда[79], в которой представлена аналитическая панорама самых разнообразных жанров печатной криминальной литературы (столичные газеты, публицистика, гравюры, материалы судебных заседаний Олд-Бейли, исповеди преступников, записанные капелланами Ньюгейта, «Ньюгейтский календарь»), в то время как большинство других исследователей фокусируют внимание на каком-то одном из жанров.