Преступление и совесть

Такой была первая встреча Якова Ратнера с Анастасией Шишовой. Это было несколько месяцев назад…

Эту встречу с Ратнером Настя запомнила надолго. Сама не зная почему, она упомянула о ней в беседе с Костенко. Петр согласился, что Ратнер прав; как говорится, корчма открыта для всех, а сердце должно быть замкнуто. Осторожность для людей, стремящихся перевернуть старый мир и построить новый, очень важна.

В другой раз Ратнер подсел к Насте, чтобы выяснить ее отношения с братом, студентом университета, но не знал, как подступиться к этому вопросу. Он пробовал завести разговор о семье, но на этот раз Настя отмалчивалась — очевидно, приняла во внимание его замечание при первой встрече. Наконец Яков вплотную подвинулся к курсистке и, наклонившись, шепнул прямо в ухо:

— Анатолий Шишов, студент университета, ваш брат?

— Да, — Настя покраснела.

— Так… — нахмурился Ратнер. — Ваш брат, этот…

Девушка не дала ему договорить:

— Хоть он и мой брат, но ко мне никакого отношения не имеет.

— Он ваш родной брат?

— Родной. Но ведь я не отвечаю за его действия.

— Понимаю, — кивнул Яков, как бы сочувствуя Насте. И все же добавил: — Как же у вас такой братишка?

— «Как же»? — улыбнулась Настя. — По Библии, в утробе матери находились и Каин, и Авель…

— Находились, да, находились, — прошептал Яков.

— История знает много таких случаев.

— Допускаю мысль, что вы так же далеки от вашего брата, как Авель от Каина, — Яков улыбнулся добродушно и дружески. — Правильно я думаю о вас, Настя?

Она опустила глаза, ничего не ответила.

— Почему не отвечаете?

— И так понятно.

Она поглядывает на жесткие волосы Якова, и ей кажется, что теперь они гораздо гуще, что их угольно-черный блеск переходит в темно-синий цвет.

Они вместе вышли на осенне-дождливый простор с нависшими тяжелыми облаками. Неожиданно путь им преградила шумная ватага студентов, и среди них — Анатолий.

— Господа! — воскликнул он. — Будьте свидетелями: моя сестра гуляет с горбоносым иудеем…

Настя стала перед Ратнером, словно пытаясь защитить его от толпы студентов. Но Анатолий грубо оттолкнул ее.

— Дай посмотреть на твоего рыцаря! — кричал он. — Совсем не ожидал встретить тебя с этим… — он явно подыскивал какое-нибудь злое слово, чтобы бросить его Ратнеру.

Настя быстро схватила Ратнера за руку и оттянула его от этой компании.

— О нет, — вопил Анатолий, — ты уж подожди немного, не увертывайся. Расскажи моим друзьям, каким образом ты попала сюда с этим социал-демократом.

Настя даже не взглянула в сторону брата. Изо всех сил ухватила Ратнера за плечо, и оба они стремительно зашагали вперед. Вдогонку им полетели слова полупьяного Анатолия:

— Проклятая изменница!

Бразуль-Брушковский — герой дня

Вихрем влетел в дом Яша Ратнер.

— Где Нюма? — почти крикнул он.

Возле него сразу очутилась мать.

— А что, Яшенька, разве снова?

— Где Нюма, спрашиваю!

— Мало ли что спрашиваешь! Зачем так горячишься? Он скоро придет… Иосиф, Иосиф! — позвала Клара Осиповна своего супруга.

Зубной врач высунул из кабинета голову в белой шапочке.

— Глянь-ка, Иосиф, что с Яшей…

— Что случилось? Что тебя так взволновало? — Отец в беспокойстве сжал руку старшего сына.

— Да, мы тоже должны знать, — кивает головой испуганно притихшая Клара Осиповна. — Что это творится с нашими детьми, господи боже мой! Все идет вверх дном!

Яков выхватил из кармана сложенную газету, развернул ее.

— Вот вам! Здесь подробно описана вся история убийства Ющинского. Прочтите! Каков этот Бразуль-Брушковский, сущий Пинкертон!

— Как я могу теперь читать, когда там сидит пациент? — отец указал на дверь кабинета. — Расскажи вкратце, о чем здесь говорится.

— Да, да, расскажи нам — о чем?

— Где Нюма? Мне нужен Нюма! — Яша глазами шарил по углам комнаты, словно брат спрятался где-то.

— Приспичило ему… «Нюма»! Зачем он тебе нужен? — недовольно тараторила мать. — Ты пока нам расскажи, что пишут в газете.

— Здесь все сущая правда, о том, как в притоне Веры Чеберяк зарезали Ющинского.

— А что же будет с Бейлисом? — спросил отец. — В таком случае его ведь должны немедленно отпустить.

— Его таки освободят, а что вы думаете! Но не сразу, не мгновенно… — И студент выбежал из дома.

— Яша! — Мать бросилась за ним на лестницу. — Яшенька, куда ты побежал? Нюма ведь скоро придет! — кричала она сыну вслед. Не догнала его, про себя прошептала: — Пустое, ненормальные у меня дети, — и закрыла входную дверь. — Опять, верно, побежал на сходку, — сообщила она мужу, все еще не пришедшему в себя от вести, принесенной Яшей. — Тебя ведь ждут…

— Завтра у меня будет тот, из судебной палаты, тогда узнаю всю правду. Он расскажет мне, — успокоил ее муж и скрылся за дверью кабинета.

«Так он тебе и скажет…» — подумала жена.

Леонтий Иванович действительно рассказал о статье Бразуль-Брушковского, напечатанной в газете «Киевская мысль» 31 мая 1913 года, но не в кабинете зубного врача.