Преступление в «синих» тонах. Том №1

В холл кинотеатра начали прибывать родственники умерших ребят. Рыдания, проклятья в адрес всех живущих на земле. Полиция стояла в пустом оцепенении, говоря всем одну и туже фразу, которая ни для кого, ничего не значила «Сохраняйте спокойствие. Все справки о родственниках можно навести в приемном покое городской больницы № 19. Списки погибших будут вывешены там-же». Сцена в холле кинотеатра «Сатурн» напоминала всем картину «Последний день в Помпее». Масштаб трагедии был колоссален. В большинстве случаев, с родственниками разговаривали медики. Не трудно было понять, что в зале произошло массовое пищевое отравление. Полиция пожимала плечами. Нет оружия, нет запаха газа, нет даже намёка на наркотическое опьянение. Есть только «голый факт». Огромное количество мёртвых людей, и абсолютное непонимание происходящего ни у медиков, ни у полиция, ни у родственников. Толпа не «рассасывалась» до утра. Уже приехали журналисты и политики. Молодые люди приходили с цветами, и мягкими игрушками. Мода на такие виды «помина» распространена была достаточно давно, поэтому сопротивляться было бесполезно. Всех людей не пускали ближе холла, и оцепив кинотеатр, опер группа пыталась найти хотя бы мало — мальское понимание, что же произошло. Проверено было всё. Лимонады всех сортов, даже из холодильника — были направлены на экспертизу. Поп корн вываливался прямо в мусорные пакеты, и тоже были отправлены туда же. Обшарены каждые самые потаённые уголки кинотеатра, на предмет химикатов. Ничего. Ровным счётом ничего не нашли. Оставалось только надеяться на суд мед экспертизу и медиков, которые отправляли людей в «коме» в ближайшие больницы.

Глава № 7

Ночной звонок — это скажу я вам, испытание не для слабонервных. Мне конечно дело привычное, телефон брать в любое время суток, но всё же, я не любил эти звонки принимать дома. Но он позвонил. Открыв мутные, заспанные глаза, я нашарил телефон на тумбочке, и мысленно послав звонившего в «интимном направлении». Телефон услышал мои молитвы, и затих. А через секунду, снова начал повторять свои трели. Я понял, что выхода нет. Нужно брать эту треклятую трубку. На кровати начала шевелиться фигура жены. Понятно, что и она проснулась. Вопрос, чем её потом придётся задабривать, ведь телефон то мой, и звонят мне. Наконец нашарив трубку в темноте, я выжал из себя:

— Алло. Надеюсь на той стороне, вы от чувства вины вскрыли себе вены.

— Не надейся, Саша, — ответила трубка голосом главного врача — Валентина Ивановича, — эту процедуру я делать не буду, потому как слишком разумен. Подъём, у нас везут массовое отравление. Предположительно — семьдесят человек. Я вызываю сейчас всех врачей, которые у меня работают. Постарайся максимально быстро добраться до больницы, и минимально мало задавать мне сейчас вопросы, — протараторила трубка.

— Выезжаю, — ответил я и нажал на «отбой».

В комнате образовалась ночная тишина, которая сопровождалась недовольным сопением супруги.

— Ну и куда на этот раз? — спросила Карина, — спасать этот грёбаный мир, не забывая щупать всё выпуклое и женское? — продолжила распевать она осипшим от сна голосом.

— Конечно родная, тебе же видней, что я там на работе щупаю, — вставил я свои «пять копеек» в диалог, — и потом, где мои носки? Надеюсь в комоде есть свежие?

— Обязательно есть. У полюбовниц своих спроси, может они поаккуратней меня будут, и тебе свеженькие постирали.

— Карина, меня главный врач вызвал. Семьдесят человек с отравлением везут. Мне быстро нужно собраться. Помоги мне, или не мешай совсем, ревностью своей всё на свете «круша». Сам я разберусь, где что лежит. Спи давай — проворчал я, и вышел из комнаты.

Каждодневная ругань надоела мне до печёнок, и сил оставалось всё меньше, на борьбу с безразличием ко мне. Умом понимал, что давно пора разойтись, а решиться никак не мог. И тянул эту лямку уже третий год. Ни детей, ни кошки, ни стираных носков. С невесёлыми думами я быстро одевался, на ходу заглядывая в холодильник, чтобы убедиться, что обедать я буду в больничной столовке. «Ничего, не привыкать. Ломоносов вон два раза в неделю ел, чтобы знаниями в столице «пропитаться». И я так буду. Может от голода не помру, даст бог» подумал я, и выскочил на улицу. Открыл машину, завёл мотор и рванул по ночному шоссе.

Минут через пять снова позвонил телефон:

— У меня зазвонил телефон, кто говорит, слон? — сказал я и улыбнулся. На дисплее высветился Серёга с всклоченными, рыжими волосами. Видно было, что ему только что звякнул главный.

— Чё за хрень, Сань? — спросил рыжий и волосатый, — забери меня, очень прошу. Я от Таньки наконец — то ушёл, в хосписе сейчас околачиваюсь. Адрес сейчас пришлю. И ты в курсе, что произошло?

— Да, в курсе. Массовое отравление. Я уже по радио услышал. Всех к нам везут, хотя, я думаю, уже привезли, по времени много уже прошло. Двести пятьдесят человек отравлены. Только семьдесят везут. Остальные мёртвые. Так что одевайся давай, скоро буду — сказал я и рванул побыстрей.