Преступление в «синих» тонах. Том №1

— Лёнька, ну и падок ты на язык. Откачивал он меня. Вену удачно нашёл, капельницу сделал. А уж прям герой — смеясь, сказал я.

— Да? А ты знаешь, сколько я за эти двое суток вен продырявил? Да я по четыре ведра растворов лил в каждого пациента. И херли толку?

— Чего завёлся? — прикрикнул Серёга, — Мы с Саньком столько кишечников промыли, мясокомбинат всплакнул бы, за наши золотые ручки. И ничего, не гордимся.

— Света, давай пожалуйста, что есть у тебя уже готовое. Жрать охота, спасу нет. А то мы сейчас накатим по первой, и нас развезёт сразу — попросил я.

— Всенепременно Александр Степанович, несут уже. Отдыхайте, не буду мешать — сказала хозяйка заведения, и упорхнула на кухню, видимо торопить свой персонал.

— Ну чего, мужики. Вздрогнули, что ли? — подняв рюмку, произнёс Серёга. Ну мы и накатили по маленькой конечно, а потом тут же по второй, и под горячее по третьей. Спина у меня болела нещадно, хотелось в тёплую ванную, а потом сутки проспать. Держаться не было сил, и я потихоньку, прислонившись к спинке стула, задремал. Проснулся от грохота стульев. К нам присоединились опоздавшие коллеги. Света прибежала, стол ещё один организовала, закуски тут — же обновила, и водочки два графинчика ещё принесла. Я вздохнул. Ну никак нельзя такое пропустить, хотя очень хочется спать.

— Чего там, Сёма — спросил Лёнька своего коллегу по цеху анестезиологии и реанимации, — многих ещё вытащили?

— Нет, двоих ещё вроде откачали. Но дохляки конечно, могут и не порадовать к утру — ответил Сёма, и смачно хрустнул огурцом.

— Я хочу статистику, друзья мои, — сказал я, — сколько всего погибло? У меня только один парень их восьмерых выжил с натяжкой. Вы чем порадуете?

— Я двоих девчонок вытащил, с трудом великим, — ответил Пашка, хирург — уролог.

— Я одного из четверых — сказал Петрович, травматолог.

— Принято, — сказал я, — больше никто из операционных у нас не трудился. Значит из всей толпы, четверо нас порадовали. Хотелось бы знать мнение, коллеги.

— Саша, а пошёл ты на хер, мы не на планёрке, — сказал Лёнька, уже заплетающимся языком, — меня до сих пор мутит от запаха кровищи. Дай пожрать спокойно, и выпить.

— Нет, ты не прав, — ответил Петрович, — нужно хоть немного порассуждать, что это такое было, и как теперь жить с этим. Нам ещё долго придётся кувыркаться со смертями этих ребят. Полиция, дознания, и т. д.

— Ну и чего они из нас выжмут? Ничего…Они мёртвые, потому что отравленные. А вот что за дерьмо такое, которое мы не способны были промыть и залечить, я бы конечно хотел узнать. Столько молодняка полегло, это тебе не труп бабули в девяносто лет. Это, стерва смерть, от которой нет спасения, и самое интересное, что непонятна причина её прихода — сказал Серёга, и налил себе водки прям в стакан. Рюмки по ходу уже устал поднимать, решил добить себя стаканом.

— Я так думаю, что препарат, который попал внутрь пациента, быстро растворяется в жидкости, и не имеет никакого специфического запаха или вкуса. Таких лекарств, или веществ не так уж и много. И я бы, наверное, согласился с вами, друзья мои, что это «карма» всех их накрыла, но думаю, тут дело в другом. Это конечно дело полиции, и вмешиваться в это я не собираюсь, но как медику со стажем, и так же, как любопытному человеку от природы, мне бы всё-таки хотелось понять, как такое может быть, что этот препарат оставляет ожог в пищеводе, который ничем потом вывести нельзя. Даже в голову не приходит, что за препарат такой, или яд — сказал я, и потянул больную спин Пора было выпить водки, и, наверное, уже потихоньку идти домой. Сил не было совсем, и плохо было неимоверно.

— А знаешь, ты вот пока говорил, я начал соображать немного, — сказал Петрович, — ведь что гласит медицинская наука? Она гласит, «не навреди». И тогда мы делаем выводы, что любой препарат, который попал в ротовую полость пациенту, «априори» не может ни при каких обстоятельствах, сжечь слизистую желудка. Он может схватить диарею, колики поиметь может, даже рвота может быть от передозировки, но…Ожога быть не может. А значит, это яд. Потому что, если предположить, что это химическое вещество, в виде уксуса, или ему подобного вещества, значит можно просто не понять, зачем такой суицид нужен. Аж больше двухсот человек погибло. Нет ребята, здесь что-то другое.

— Верно говоришь, Петрович, — сказал Серёга, — у меня на прошлой неделе операция была, там бабулек флаконы перепутала, и уксуса хряпнула. Я прочистил, отрезал, и жить её оставил. А здесь не похож препарат на химический элемент. Яд, не иначе.

— Мужики, давайте доедать, и допивать, — сказал я, — такси на всех вызывать, или каждый сам по себе поедет?

— На всех давай — сказал Лёнька, — спать хочу, аж глаза режет.