Помню, мне кто-то сказал: мол, как же я так плохо могу о Боре говорить, если он мой брат. Тут я разозлился и крикнул: «Это не мой брат, а твой! Это вы с ним Россию пропивали!»
Тот человек замолчал и больше не произнес ни слова…
Ельцин накануне миллениума понял, что у него не осталось ни здоровья, ни авторитета, ни планов для дальнейшего руководства страной. Нужен был срочно надежный преемник. Многие считают, что он хотел им прикрыть себя и украденные у народа миллиарды. Но это было не так – деньги его меньше всего интересовали, чем власть с собственным местом в истории. Что деньги – сегодня есть, а завтра испарились!
В кандидатах ходило много тех, кто стоял близко к «телу», но он не выбрал никого: ни Степашина, ни Примакова, ни Лужкова, ни Черномырдина, ни Кириенко. Он понимал, что с ситуацией, в какую он загнал Россию, может справиться только военный или силовик. Именно в этой категории служивых людей он видел свою «соломинку», не побитым, не оплеванным выбраться из бурлящего потока Российского государства, которое довел до экономической ямы с закономерным в последующем дефолтом.
Со слов Умника, Ельцин в это время рассуждал примерно так:
– Кандидат достоин трона. Путин – джентльмен грамотный и жесткий. Говорить научится, ведь только поэтами и писателями рождаются, ораторами – становятся через практику устного общения с разными аудиториями. Глупостей не наделает, державные начала укрепит. Можно спокойно уходить. Сортир расчищен, пусть мочит в нем недругов Отечества.
И вот этот день наступил – 31 декабря 1999 года. Думается, предновогоднее выступление было записано еще раньше.