Преступления без наказания

«Лишившись необходимых финансовых средств для выполнения даже элементарных функций по защите интересов общества и населения, – писал академик Д.С. Львов, – утратив статус великой державы и способность оказывать влияние на развитие событий в мире, потеряв военно-стратегическое могущество и позиции для политического лидерства в мире, Россия испытывает также последствия резкого сокращения национального богатства, нарастающую неспособность самостоятельно разрабатывать и использовать свои природные богатства и научно-технические ресурсы и вследствие этого оказалась перед угрозой окончательного превращения в сырьевой придаток высокоразвитых в промышленном отношении стран.

Все это прямые результаты преднамеренного, идеологически, но отнюдь не экономически мотивированного разрушения государственного имущественного комплекса».

Так академик оценивал ельцинские реформы в обществе, естественно, влияющие и на состояние боеготовности российской армии. Но почему-то Львов не отметил другую роковую составляющую имущественных отношений – болячки в виде невиданных коррупции и воровства. Пройдет некоторое время, однако симптомы этой болезни будут продолжаться, видоизменяясь и приспосабливаясь к новым условиям развития капитализма в России.

Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка вынужден был недавно заметить: «Недостаточно эффективна деятельность следственных подразделений по возмещению вреда от коррупционных деяний». По его мнению, существует огромная дыра в борьбе с этим злом. До сих пор тяжело выявляются факты легализации коррупционного дохода и приобретенного на похищенные средства имущества, в том числе за рубежом, не говоря уже об его аресте и возвращении государству

Когда читаешь в газетах такие заголовки: «Правительственная комиссия настоящих вредителей» или «Правительство возвращает страну в каменный век», берет оторопь. В одной из них читаю:

«Вице-премьер Шувалов и еще 11 чиновников отдают экспериментальные поля НИИ сельского хозяйства «Немциновка», на которых вывели новый сорт озимой пшеницы с урожайностью 150 центнеров с гектара (при высочайшем качестве зерна!), под застройку коттеджей. В любой развитой стране мира чиновник такого ранга, поставивший свою подпись под варварским документом, отправился бы даже не в отпуск, а на нары.

В России эту подлость предпочли замять. Вопрос о дальнейшей судьбе уникального сорта пшеницы завис в воздухе шикарных правительственных кабинетов…»

До этого была тяжба с экспериментальными землями знаменитой Тимирязевки. Сегодня ученые-селекционеры то и дело жалуются, что чиновники разного уровня пытаются отобрать удобренные участки земли под виллы нужным людям, которые, вероятно, «проплатили» их старания.

И мне вспоминается рассказ известного геолога Антонова Владимира Валентиновича, какие им давали участки: болото, торф, горелый лес, пенки. Все это нужно было выжигать, корчевать, удобрять, выравнивать и, наконец, возводить «скворечники» под дачу на шести орошенных потом, а иногда и кровью сотках.

У правителей с голыми амбициями и бесконечными обещаниями правления заканчиваются печально для народа, армии и страны. В Крымскую войну, сотканную из нескольких кампаний, сражений и оборонительных боев, уповали наши воины не на силу оружия, а на три слова. Дело в том, что в период Крымской войны 1853–1856 годов широкую популярность в России получило стихотворение В.П. Алферьева «На нынешнюю войну», напечатанное в газете «Северная пчела». Последний куплет произведения как раз и интересен характеристикой этих трех слов: