Преступления без наказания

Надо признаться, что показатели сегодняшнего кризиса в стране находятся на крутом вираже внизу. И часто люди спрашивают, почему мы ощущаем кризис, а статистика – нет? Как писал в общественно-политическом интернет-издании «Свободная Пресса» Андрей Полунин, все больше россиян оценивают свое материальное положение как «плохое» и «очень плохое». В третьем квартале 2016 года доля таких граждан увеличилась с 26 до 29,1 %. Это следует из доклада о социальном самочувствии населения Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ, опубликованном 20 октября.

Население охватил социальный пессимизм, потому что большинство граждан считают, что особых надежд на улучшение жизни как не было, так и нет. Чиновники талдычат, что в России много проблем, но вот уже четверть века никто толком не знает, как их решать. Этих показателей очень много в оценке эффективности работы функционеров при власти. Главное то, что проблемы эти известны и простым гражданам, и чиновникам: отсутствие реального роста экономики, трудности в трудоустройстве выпускников университетов и институтов, а также людей старших возрастов, у которых сегодня нет перспектив. После сорока специалисты нередко становятся уже невостребованными.

Разве этим самым не гасится гражданская активность? Неслучайно сегодня политологи заговорили о возрастании вероятности акций недовольства в России по модели событий 2011–2012 годов. Но, по-моему, у подобных протестов нет перспектив, они скоро сойдут на нет по многим факторам, консолидирующим общество из-за угрозы возможного нападения на Россию со стороны США и блока НАТО.

Опоясанная цепью военных баз США, Россия по периметру своих границ из-за прямых угроз янки в любой момент начать боевые действия вынуждена тратить дополнительные средства для обеспечения своей безопасности.

Это тоже роковая неизбежность ножниц, негативно влияющих на поляризацию социальных параметров России. Но я так думаю, что властям хотелось бы, чтобы потуже затягивали пояса не простые россияне, а толстосумы. Но хватит ли у большого чиновничества власти, чтобы надеть такие пояса на округлые животы «людей с диким достатком»? Поживем – увидим!

Дети войны, «Сколково» и банкиры

«Вы смотрели в глаза тех детей,

Знает кто о войне не из книжек:
Потерявших отцов, матерей,
С умным взглядом не взрослых детишек?..»

Екатерина Кириллова

Дети войны!

Эти два сакральных слова повторяли вчера и повторяют сегодня политики разных уровней, когда им нужно избираться во властные структуры. Они обещают решить вопрос льгот для детей, заставших войну, страшную, кровопролитную, невиданную до тех пор по жестокости и количеству людских жертв. Она даже взрослыми ощущалась войной «дикой и испепеляющей по своей сути все и вся», как писали фронтовые газеты.

В ходе Второй мировой войны, ставшей с 22 июня 1941 года для советских граждан Великой Отечественной, только в течение 1941–1945 годов погибло более 27 миллионов советских людей. Большую часть жертв в этой войне составляло мирное население. Тяжелейшие удары немецко-фашистских захватчиков пришлись в основном и огнем, и нуждой на стариков и детей. Они из-за своей объяснимой незащищенности больше всего пострадали.

Ушли почти все из жизни наши деды и отцы – участники тяжелейшей войны из всех войн до того периода «сороковых – роковых». Остались с учетом 150-миллионно-го населения России единицы, кто «отстояли Москву и брали Берлин». У них были почести – награды за ратные подвиги, окружение словесными панегириками ветеранов и использование слов «Участник войны», «Ветеран войны», «Победоносец», «Фронтовик» в основном в пропагандистских целях.

Разве не позорно для властей разных уровней, когда читаешь статьи в газетах и журналах или смотришь картинки по телевидению, что обещанные социальные улучшения в виде выделения отдельных квартир некоторые участники войны так и не получили. Некоторые фронтовики, оставшиеся в живых, до сих пор ютятся, особенно в глубинке необъятной России, в хибарках или «мешают своим уплотнением родственникам». А ведь программы стопроцентного (!!!) улучшения жилищных условий широко афишировались и советскими, и нынешней российской властями.