Преступления бога

Существо, отчасти зависящее ют другого, может быть само свободным только отчасти; тот же, кто находится в полном подчинении у других, никакой свободой не пользуется. Он — вещь, имущество, раб этого другого.

Итак, если Бог существует, то человек — не что иное, как игра его причуд, его фантазии. Тот, кто держит про запас все муки, ниспосылаемые на дерзкого ослушника установлений или запрещений; тот, кто с быстротой молнии может обречь нас на смерть — он один только свободен, ибо он предполагает и располагает. Он — господин; человек — его раб.

Чего только нельзя сказать о свирепости того судьи, который, предвидя все наши действия и затем, обладая даром божественного предведения, разит нас потоками огня и обрекает нас на вечное пребывание в невыразимых муках в отместку за минутное заблуждение за миг забвения!

Из всех мучителей этот судья — самый неумолимый, самый неправедный, самый жестокий!

ПРЕСТУПЛЕНИЯ РЕЛИГИИ.

Удивит ли вас после этого то зло, которое причиняет человечеству религия, те муки, которыми полна земля?

Преступная с точки зрения метафизической идея о Боге еще более, если можно, преступна с точки зрения исторической.

Ибо Бог — это религия.

Итак, религия есть рабство мысли. У верующего есть глаза, но он не должен смотреть; у него есть уши, но он не должен слышать; у него есть руки, но он не должен прикасаться; у него есть разум, но он не должен рассуждать. У него не должно быть ничего общего с руками, ушами, глазами, рассудком. Обо всяком предмете он должен спрашивать у откровения, преклоняться пред Св. Писанием, подчинять свое суждение православию. Противоречащую его вере очевидность он считает богопротивной, ложной. Обман и ложь, направленные к защите его Бога, он провозглашает истиной и действительностью.

Не делайте попыток рассеять нелепость его предрассудков; в ответ на это он заткнет вам рот, если у него достаточно силы, или предательски набросится на вас сзади, если он слаб.

Религия захватывает едва пробудившийся разум ребенка, вколачивает туда неразумные способы мышления, взращивает его в сфере заблуждений и бросает его обезоруженным пред лицом разума, стремящегося к познанию истины.

Затеянное Догмою против современного ребенка покушение она приводила в исполнение в течение долгих веков над младенцем — человечеством.

Пользуясь, злоупотребляя невежеством запуганного разума наших предков, религии, все религии, спутали мысли, поработили разум исчезнувших поколений.

Помимо этого религии задерживали прогресс.

Человеку, одурманенному терпеливым ожиданием вечной радости или скорби, жизнь — не дорога.

В смысле продолжительности она очень быстротечна, ибо 20, 50, 100 лет ничто в сравнении с вечностью.

Станет ли приписывать какую-нибудь важность этому кратному переходу, этому мимолетному пребыванию на земле человек, сгорбившийся под ярмом религии?

Этого он не в праве делать.

В его глазах жизнь — преддверие вечности,, которую он ожидает; земля — ведущий к ней проход.

В таком случае, зачем бороться, искать, изучать, познавать? Зачем трудиться над улучшением условий столь кратковременного существования? Зачем трудиться над расширением, расчисткою, просветлением этого прохода, этой каморки, где более момента оставаться не придется?

Важно только одно; сделать все для спасения души, отдаться Богу.

Прогресс — результат настойчивых усилий, а эти последние напрягались только по мере надобности. Но так как жить спокойно, удовлетворять потребности, сокращать труд, увеличивать благосостояние, главам верующего представляются вещами ничего не стоящими, то и прогресс его вовсе не интересует.

Что следствием религии было порабощение мысли и задержка прогресса — это истины, которых подтверждением служит множество имеющихся в истории и ярко бьющих наружу фактов.

Мыслимы ли более ужасные преступления?..

А кровопролитные войны, поглотившие во имя и из-за всякого рода верований сотни и тысячи поколений, миллионы и сотни миллионов воинов?.. Кто перечислит число войн, поводом которых были религии? Кто подведет итоги смертям, убийствам, гекатомбам, расстрелам, казням, которыми религиозное сектантство и нетерпимый мистицизм напоили землю, по которой проходило человечество, угнетаемое кровавым тираном, которого заставить обожать считали своим прямым долгом священнические косты?

И найдется ли когда-нибудь художник, который при всем обилии красок самых различных оттенков и со всеми мельчайшими подробностями изобразит трагические акты этой драмы, ужасы которой держали в страхе цивилизации около шести веков, достаточно пришибленными, чтобы сносить господство католической церкви; ту драму, которую история заклеймила страшным именем: <Инквизиция>.