Преступления и призраки

– Э, дружище, сразу видать – не приходилось тебе ступать на берег после долгого плавания, иначе не спрашивал бы! Да это же величайшее удовольствие, пойми: размять ноги, и чем дольше разминаешь, тем лучше! Я охотно пошагал бы еще сегодня, если б не стемнело.

– Тебе будет намного лучше в удобной постели, чем на темной дороге, – сказал Рэнтер. – А вот и ужин поспел. Налетай! В кувшине – пиво, в бутылке – виски. Если не угостишься как следует, сам виноват будешь!

Все трое уселись вокруг стола и отлично подкрепились. Добродушное лицо и жизнерадостная болтовня молодого гостя заметно повлияли на хозяйку дома: с лица ее сошло загнанное выражение, и она даже рискнула вставить пару робких реплик в общую беседу. Сельский почтальон, возвращавшийся домой после вечернего обхода, с недоумением заметил, проходя мимо, что окно коттеджа ярко освещено, остановился и удивился еще сильнее, заслышав в ночной тишине звуки веселого смеха, доносящиеся изнутри.

Если бы какой-нибудь наблюдатель внимательно присмотрелся к маленькой компании, сидящей за столом, он мог бы заметить, что Джон Рэнтер проявлял живейший интерес к длинному серому пальто, которое отказался снять гость. Он не только время от времени пристально разглядывал этот предмет одежды, но дважды нашел предлог, чтобы пройти вплотную к стулу, занятому приезжим, и при этом как бы случайно взмахивал рукой с таким расчетом, чтобы коснуться его бока. Однако ни молодой человек, ни хозяйка дома, по-видимому, не обратили ни малейшего внимания на столь странные маневры отставного баровладельца.

После ужина женщина занялась уборкой со стола и мытьем посуды, а мужчины снова подтащили свои стулья ближе к огню. Разговор путешественника крутился в основном вокруг чудес Калифорнии и обычаев великой страны, где он провел бóльшую часть своей жизни. Рассказывал он и о том, какие состояния сколачивают люди на приисках, и о золоте, доступном любому, кому повезет на него наткнуться; все эти истории так возбудили Рэнтера, что глаза его заблестели, как бывало в молодости.

– Во сколько обходится проезд туда? – спросил он.

– О! Сотни фунтов для начала вполне хватило бы, – ответил человек в сером пальто. – Не так уж и много, сказал бы я.

Помолчав, золотоискатель добавил:

– Непостижимо, почему люди остаются в Англии, когда там деньги просто валяются под ногами?.. Ладно, приятель, уж извини, но на этом мы расстанемся. Я, знаешь ли, люблю раненько залечь, чтобы встать с петухами. Ежели вы, миссус, не откажетесь показать мне комнату, буду премного благодарен.

– Виски еще не хочешь? – отозвался Рэнтер. – Нет? А, ну ладно! Спокойной ночи. Лиззи, проводи мистера… мистера…

– Мистер Гудолл, – подсказал гость.

– Проводи мистера Гудолла в его комнату. Надеюсь, ты хорошо выспишься.

– Я всегда сплю крепко, – сказал парень в сером пальто, кивнул на прощание и, подхватив сумку, тяжело затопал по деревянной лестнице наверх, следуя за старой женщиной, которая медленно поднималась по ступеням со свечой в руке.

Оставшись один, Джон Рэнтер засунул обе руки в карманы штанов, вытянул ноги и угрюмо уставился в огонь, выпятив губы и наморщив лоб. Целый клубок мыслей крутился у него в голове, такой запутанный, что он не слышал, как жена вернулась в кухню, и не ответил, когда она окликнула его. Гость удалился в половине одиннадцатого; в двенадцать Джон Рэнтер все еще сидел, склонившись над догорающей кучей углей, с тем же задумчивым выражением. Только когда жена отважилась спросить, не пойдет ли он спать, Джон наконец очнулся.

– Не сейчас, Лиззи, – сказал он более миролюбивым тоном, чем обычно. – Давай сегодня посидим вдвоем еще немного.

– Хорошо, Джон, – ответила бедная женщина, радостно улыбнувшись. Уже много лет муж не просил ее побыть с ним.

– Он наверху?

– Кто? А, мистер Гудолл? Да, я проводила его до гостевой комнаты.

– Как ты думаешь, он уже спит?

– Наверно, спит, Джон. Ведь уже полтора часа прошло, как он лег.

– А дверь закрыта на ключ?

– Нет, дорогой. Но к чему все эти твои вопросы?

Джон Рэнтер немного помолчал, взялся за кочергу, повертел ее, отставил и наконец проговорил:

– Лиззи, ни единая душа не знает, что этот человек побывал у нас сегодня. И если он тут и останется навсегда, никто не узнает, что с ним приключилось, никто не позаботится поискать его!

Жена не сказала ничего в ответ, только лицо ее побелело и губы задрожали.

– У него восемьсот долларов в сумке, Лиззи, на наши деньги – это больше полутораста фунтов. Но и это еще не все. В этом его сером пальто, в подкладке, зашито золото. В слитках. Вот почему он не захотел его снимать. Я заметил, как оно топорщится, и мне удалось их нащупать, вот как. Этих денежек, милая моя, хватит, чтобы нам с тобой вдвоем добраться до той страны, где он накопал все это.