Преступления инженера Зоркина

Вася на это отвечал бодрым голосом, что все хорошо, а сам с трепетом в сердце ждал: вот сейчас Сенявский предложит: «Пиши рапорт о переводе в мое отделение».

Но нет, капитан только еще раз пожимал руку и уже на ходу произносил:

— Ну, вот и отлично. Я за вас рад.

Сегодня Рябчикову чертовски повезло. Без сомнения, капитан лично поведет дело об убийстве. И с первой минуты его помощником становится дежурный офицер. Нет, все-таки здорово получилось, что по графику дежурит он, Василий Рябчиков!

Зеленый «газик» помчался в сторону центральной больницы, куда доставили убитого человека. Капитан продолжал курить, пригнувшись от ветра за стеклом кабины и натянув поглубже фуражку, Вася плотно сидел сзади, бросая быстрые взгляды по сторонам, узнавал знакомые здания, отмечая мысленно: «Еще три... две... одна трамвайная остановка, и будем около больницы».

Молодой врач провел офицеров в операционную, включил яркий свет. Сенявский и Рябчиков увидели на столе обнаженное тело парня лет двадцати пяти. Лицо его застыло в предсмертной гримасе. А на загорелом теле, под левым соском рваный прокол, окаймленный черными сгустками крови, переходящими ниже в светлые неровные потеки.

Врач объяснил, что причиной смерти послужил ножевой удар в предсердечную область. Вскрытия еще не делали, сейчас труп отправят в морг, а утром судебно-медицинский эксперт даст заключение. Доктор рассказал также, что возвращаясь в машине «Скорая помощь» с очередного вызова, он заметил на трамвайной остановке, напротив кинотеатра «Звезда», лежащего человека. Было десять минут двенадцатого: врач перед этим взглянул на циферблат часов в кабине, тревожась, что опаздывает на вызов, переданный ему по радиотелефону.

Последний сеанс в кинотеатре только что начался, и двери были закрыты: ни кассира, ни контролера не видно. На остановке тоже не было никого. Раненый хрипел, обливаясь кровью. Рубашки на нем не было, только майка и брюки, на ногах тапочки. Врач, медсестра и шофер положили пострадавшего на носилках в ЗИМ. Прошло не больше десяти минут, как парня переложили на операционный стол. Но он уже не дышал. Уколы не помогли, наступила смерть.

— Я не поехал на вызов, меня заменил другой врач. Я решил дождаться вас, — закончил врач устало.

— Вы правильно поступили, — одобрил капитан. — Санитарка и шофер тоже здесь?

— Нет, но они должны скоро подъехать.

— Василий Ильич! — капитан повернулся к Рябчикову. — Осмотрите вещи убитого, дождитесь сестру и водителя. Допросите свидетелей... Доктор, вы поедете со мной.

Вася встрепенулся, ему хотелось поехать вместе с капитаном. Но, перехватив тревожный взгляд Петра Петровича, который тот бросил на часы, Рябчиков понял, «Сенявский хочет попасть на место убийства до окончания киносеанса. А шофера и медсестру надо допросить как только они появятся, иначе из их памяти ускользнут все те мелкие детали, которые так важны в процессе розыска».

Врач с готовностью согласился.

Газик резко рванулся от ярко освещенного подъезда и через несколько секунд скрылся в глубине улицы. Рябчиков вернулся в приемный покой.

Ему принесли одежду убитого: поношенные серые бумажные брюки, голубую майку, испачканную в крови и стоптанные домашние тапочки. Лейтенант проверил содержимое карманов: носовой платок, бумажный рубль и тридцать шесть копеек мелочью, смятая пустая пачка сигарет. Все! Документов не оказалось.

Сложив вещи и завернув их в газету, Вася обратился к диспетчеру:

— Шофер и санитарка еще не прибыли?

— Сейчас будут! — с готовностью ответила диспетчер. — Я сообщила им по телефону, они сказали, что уже едут, везут больного.

Показания этих двух свидетелей ничем не отличались от рассказа первого. Несмотря на это, Вася дословно записал все, что они видели, попросил расписаться. Через полчаса вернулся врач, Рябчиков спросил:

— Успели?

— Да, но толку по-моему никакого. Лужа крови, ни одного ясного следа, ничего существенного.

Забрав с собой одежду, свернув в трубку заполненные протоколы, Рябчиков поехал в райотдел. Сенявский ждал его, сидя в «дежурке» и задумчиво рисуя на листе бумаги какие-то квадраты, прямые и ломанные линии.

Положив карандаш, он кивнул Васе — «Садись».

— Я сообщил об убийстве в городское управление. Дежурный соединил меня с комиссаром, тот поинтересовался, не нужна ли помощь. От помощи отказался, ответил, что постараемся сами справиться в трехдневный срок. По распоряжению начальника райотдела вы включены в группу розыска. Возглавляю группу я.

Петр Петрович проследил за выражением лица лейтенанта. Увидев благодарную улыбку и сияющий блеск глаз Рябчикова, удовлетворенно кивнул:

— Дело трудное, не скрою. Улик никаких, личность погибшего не установлена. Но найти убийцу надо, причем, за очень короткий срок, за 72 часа. Предлагайте свою версию.

Вася даже вспотел от волнения. Но, взяв себя в руки, сосредоточившись на случившемся, заговорил, вначале неуверенно, потом все тверже: