Преступления против жизни в странах общего права

Более логична с этой точки зрения позиция Г.А. Есакова, который предлагает не смешивать определение момента начала жизни человека с самостоятельной охраной жизнеспособного плода. Вместе с тем он фактически уравнивает их в статусе, внося предложение изложить ч. 1 ст. 105 УК РФ в релевантной части в следующей редакции: «умышленное причинение смерти другому человеку или жизнеспособному плоду»[306]. При этом возникает существенное противоречие с нормой ст. 106 УК РФ, которая, по мнению автора, может оставаться неизменной с тем, чтобы «не расширять излишне пределы ответственности матери, вытравляющей плод»[307]. De jure, если исходить из санкций ч. 1 ст. 105 и ст. 106 УК РФ, это, напротив, приведет к тому, что женщина, убивающая своего уже рожденного ребенка, будет подлежать меньшей ответственности, нежели женщина, вытравливающая плод. С точки зрения законодательной техники его предложение также не свободно от ряда недостатков: если жизнь, по мнению автора, начинается после либо в момент отделения плода от тела матери, а причинить смерть можно только живому человеку, словосочетание «причинение смерти жизнеспособному плоду» неверно по сути.

Опыт установления ответственности за умерщвление плода в странах общего права показывает, что наиболее обоснованной, свободной от внутренних противоречий является позиция, согласно которой создается самостоятельное преступление.

На наш взгляд, в целях адекватной защиты жизни еще не родившегося ребенка de lege ferenda имеет смысл говорить о дополнении гл. 16 УК РФ статьями, предусматривающими уголовную ответственность за противоправное умышленное или неосторожное умерщвление жизнеспособного плода. Вместе с тем данный законодательный шаг возможен только в случае изменения объекта гл. 16 УК РФ за счет дополнения его новым объектом – жизнью и здоровьем плода. Для того чтобы не нарушать стабильность уголовного законодательства, его системность, внесение подобных изменений можно было бы осуществить при составлении новой редакции Уголовного кодекса РФ.

С учетом изложенного, представляется возможным гл. 16 УК РФ дополнить ст. 105¹ «Противоправное умышленное умерщвление жизнеспособного плода», которую изложить в следующей редакции: «Противоправное умышленное умерщвление жизнеспособного плода наказывается лишением свободы на срок до 5 лет». А также ст. 109¹ «Умерщвление жизнеспособного плода по неосторожности», и изложить ее в следующей редакции: «Умерщвление жизнеспособного плода по неосторожности наказывается лишением свободы на срок до двух лет».

Потерпевшим в данных преступлениях будет выступать жизнеспособный плод, а при определении жизнеспособности необходимо будет исходить из установленных медициной критериев. При этом к ст. 105¹ необходимо будет создать примечание, в котором содержалось бы определение жизнеспособности.

Указание на противоправный характер деяния позволит отграничивать уголовно наказуемое умерщвление плода от законных действий, которые, например, в настоящее время могут иметь место при искусственном прерывании беременности после 22 недель по медицинским показаниям.

В случае внесения подобных изменений в гл. 16 УК РФ может возникнуть вопрос о разграничении данных составов со ст. 123 УК РФ в тех случаях, когда, например, имеет место незаконное прерывание беременности после 22 недели лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля. Но поскольку, о чем было сказано выше, статья охватывает собой весьма узкий круг противоправных деяний, описанная ситуация, пожалуй, единственно возможная. В таком случае потребуется вменять совокупность двух статей, поскольку вред будет причиняться двум объектам – жизни и здоровью беременной женщины и жизни жизнеспособного плода.

В зависимости от субъективного отношения лица к совершаемому деянию содеянное будет квалифицированно либо как умышленное умерщвление плода по ст. 105¹, либо как неосторожное по ст. 109¹.

Субъектом данных преступлений следует признать вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

* * *