Преступник и толпа (сборник)

Теперь, на чем же основана эта социальная необходимость иллюзии, которая, объясняя привычку ко лжи в обратном заблуждению смысле, дает тем объяснение росту или уменьшению коварной преступности? Она тоже основана на необходимости социальной организации, то есть на логическом единстве в социальном смысле этого слова, что заставляет нас верить в ее бессмертие. Логическое единство как для обществ, так и для отдельных личностей состоит в образовании связи между намерением и решением, которые все более и более сближаются благодаря постепенному исключению тех намерений и решений, которые противоречат большинству других. Между индивидуальной логикой и социальной единственная разница в том, что намерения и решения, согласные между собой, нераздельны в одной и той же личности, тогда как в социальной они воплощены в отдельных личностях. Эта разница очень важна. Действительно, чтобы личности быть логичной, ей необходимо быть искренней. Желание уничтожить противоречие между своими действиями и мыслями само по себе способствует отвращению ко лжи. Всякая идея, всякий план, как только становится ясным его несогласие с более сильной верой или желанием, тотчас исчезает, и очищение внутренней системы происходит, таким образом, без труда. В социальной логике инициатива подобного исключения исходит от людей, которых не исключают, и которых надо изменять иногда силой, а чаще ловкостью. Впрочем, искание реального, запрещенного и истинного блага, например, земельной собственности, наследства, руки женщины, способно породить в личности логическое совпадение желаний. В обществе оно почти всегда способно только разделять желания и ставить это общество на нелогическую почву. Нераздельное владение землями, стадами, женщинами и рабами возможно только вначале, потому что последующий вынужденный раздел вызывает почти у всех неудовольствие. Отсюда является необходимость выдвинуть какой-нибудь мнимый объект – мистическое небо, патриотическую славу, художественно-прекрасное – который бы в пространстве идеально согласовал все те желания, которые сталкиваются на земле. Подверженный галлюцинациям и лжеучитель одинаково имеют эту цель, и оба вызывают эту мечту. Она дает зрение слепым и заставляет их прямым путем идти к славе. Когда глаза откроются, они ощупью идут, как во тьме, требуя возвратить им мечту.

Дело идет, следовательно, о том, чтобы уничтожить коварство, изгнать плутовство и согласовать индивидуальную логику с социальной, то есть сделать последнюю свободной. Это нужно потому, что сильная нация поддерживает сильные, справедливые и законные индивидуальности. Но если система идей и, следовательно, желаний изолированной личности и может логически существовать под властью принципа позитивистов, то дело обстоит совсем иначе, как только что было сказано, в отношении системы идей и мнений народа. Индивидуум, вступая в товарищество, должен, следовательно, покоряться этой необходимости и исходить из иного постулата. Для большинства людей гораздо удобнее думать, что установленная религия является самой логической, самой вольной, то есть самой вероятной из систем. Пока этот высокий поток веры течет и орошает народ, безумно искать вдохновения и помощи долга. Но что делать, когда он высохнет? Появляется наука: приветствуем ее! Однако, чтобы быть истинно верующим, чтобы эта непоколебимая вера давала силу неизменно и спокойно относиться к другим, надо не только проникнуться значением известных истин, но еще надо веровать, что знание их есть величайшее благо, а незнание – величайшее зло, что засвидетельствовать их своим поведением есть первый и высший долг человека. Религиозный человек полон подобной веры. Сколько пройдет времени, пока научные и философские истины станут предметом таких убеждений?

Трудно надеяться, что дух лжи будет изгнан из наших обществ, разве только когда-нибудь они снова будут введены в какое-нибудь великое, постоянное и глубокое заблуждение и получат особое credo, которое их расположит к обаятельному идеалу. Мы надеемся, что это будет произведением какого-нибудь могучего ума, более искреннего, чем Пифагор или Магомет. Но это будет возможно только тогда, когда иссякнет столь богатый теперь источник научных открытий. Тогда будет возможен прочный и окончательный философский синтез, под сенью которого смягченное человечество будет почивать в мире, свободное от всех проступков, как и от всех зол… В ожидании будем утешать себя нашим веком и не будем думать, что наше просвещение и открытия мы покупаем слишком дорогой ценой всех наших проступков, преступлений и всей нашей лжи, если даже самые почтенные иллюзии не стоят в наших глазах самых опасных истин.

Преступления толпы

I. Коллективная преступность толпы