Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории

Руководители Белого движения не то чтобы не видели этнического характера русско-еврейской войны. Но они не сочли удобным прямо заговорить об этом, обнажить этот характер до конца, открыто противопоставить еврейскому национализму (действовавшему под знаменем коммунистического интернационала) – русский национализм. Вообще противопоставить национальный характер и пафос Гражданской войны – классовому. Что было бы совершенно правильно с точки зрения науки этнополитики. Однако белые вожди, во-первых, просто «постеснялись» сделать это из-за впитанного с молоком матери христианского гуманизма и остаточной интеллигентской юдофилии былых времен (сохранившейся кое у кого даже в эмиграции). А во-вторых, они были связаны зависимостью от «союзников» (англичан, американцев, французов), боялись потерять лицо перед Западом, который заведомо не простил бы белым официального антисемитизма, коль скоро не прощал даже неофициального. Лишившись материальной поддержки (продовольствия, обмундирования, а главное – вооружений), белые просто не смогли бы воевать, ведь основные стратегические запасы, заготовленные для фронтов Первой мировой, достались большевикам.

Впрочем, не одни ведь материальные силы решают судьбы армий. Возможно, будь белые вожди умственно посмелее и почестнее в плане идеологии, сделав открытую ставку на этническую войну с еврейством, энтузиазм Белой армии был бы выше и, главное, заразительнее для всего населения бывшей империи, включая и красные массы. И тогда богиня победы Ника улыбнулась бы белым, а не красным.

Но на это у них не хватило ума и воли. Даже перед лицом гибели белые вожди продолжали вязать себя по рукам и ногам, дабы сохранить «репутацию». Идеология Белого движения разошлась с его практикой – и это стало его роком.

* * *

Чтобы не быть голословным, расскажу читателю о том, как еврейский вопрос решался на подконтрольных Белой армии территориях. Это послужит красноречивым дополнением к рассказу о «красном антисемитизме» – и тем самым даст объемное, многомерное подтверждение тезису об этнической русско-еврейской войне, ареной для которой стала послереволюционная Россия.

Бесспорно одно: белые в целом тоже, как и красные, и зеленые, воспринимали российское еврейство как врага.

Особенно откровенно и ярко это отношение проявлялось в случае боевых столкновений. О принципиальной бескомпромиссности именно этнического подхода в этих случаях свидетельствует Будницкий. На войне (этнической) как на войне:

«Если еврейские части попадали в плен, они поголовно истреблялись, как, впрочем, и вообще евреи-красноармейцы, даже если они были мобилизованными, а не добровольцами.

После захвата деникинцами Харькова попавшие в плен евреи-красноармейцы выделялись в отдельную группу и передавались добровольцам, которые их тут же расстреливали из пулеметов. Об «особом» отношении белых к пленным инородцам свидетельствовал, хотя и не договаривая до конца, в своих мемуарах генерал Б. А. Штейфон, фактический «хозяин» Чернигова в период наступления деникинских войск летом – осенью 1919 года. По его словам, обычно каждая группа пленных красноармейцев «сама выдавала комиссаров и коммунистов, если таковые находились в их числе. Инородцы выделялись своим внешним видом или акцентом. После выделения всех этих элементов, ярко враждебных белой армии, остальная масса становилась незлобивой, послушной и быстро воспринимала нашу идеологию».

Нетрудно догадаться, какая участь ожидала «ярко враждебные» элементы.

О том же, только еще более откровенно, писал А. Г. Шкуро: «Казаки решительно не давали пощады евреям-красноармейцам, даже не считаясь с документами, удостоверявшими, что они мобилизованы принудительно, ибо у казаков сложилось мнение, что при свойственной евреям изворотливости, они, если бы действительно пожелали, могли бы избегнуть мобилизации».

Захватив в плен красную часть, казаки командовали «жидам» выйти вперед и тут же рубили выходящих[272]. По словам Шкуро, «евреи-красноармейцы предусмотрительно надевали на себя кресты, сходя, таким образом, за христиан», но их опознавали по акценту. Впоследствии «казаки перестали верить крестам и проводили своеобразный телесный осмотр пленных, причем истребляли всех обрезанных при крещении»[273].

Но боевыми столкновениями с евреями история отношений Белой армии с этой частью российского населения не исчерпывается. Приоткроем эту историю с помощью архивных и иных данных.

* * *

Вначале – ряд красноречивых эпизодов, рисующих отношение к евреям у белогвардейцев Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) под командованием Деникина, убеждения которого ярко проявились в знаменитой импульсивной резолюции «Никаких Шнеерзонов!», наложенной на проекте продовольственного снабжения армии[274].

Итак, прежде всего архивы. Как Белая армия относилась к евреям, могут проиллюстрировать несколько выразительных документов. Вот, к примеру, какая история разыгралась в Севастополе вокруг одного военного учебного заведения. Пишет генерал-лейтенант Эггер коменданту Севастопольской крепости, секретно: