Преступные игры гения

– Скажи, что на соседнем участке лежит сотрудница полиции, не помню ее имя. И не подает признаков жизни. Наверняка они ее уже ищут! Не стой столбом, дорогой, говори!

Ей все же пришлось вырвать у него из рук телефон и самой все это изложить. Попутно назвать себя. Уверить, что она не сумасшедшая старуха, страдающая бездельем и деменцией. Что она была понятой, когда проводился обыск в доме художника. И видела эту женщину.

– Она при звании. Я не помню ее фамилии. Но тут беда по соседству, а вы слишком много вопросов задаете. Принимайте вызов немедленно!

– Идем. Встретим наряд полиции, – скомандовала Анна, хватая брата под локоть.

– А пирог?

– Никуда не денется. Там беда, дорогой…

Наряд приехал через пять минут после того, как они вышли из дома. Следуя правилам. Они стучали в ворота, называли себя. Потом один из них полез через забор. Исчез, как показалось, Анне Егоровне, на целый час! Нет, она слышала, как он тревожным голосом переговаривается с кем-то по рации. Бегает, стучит дверями. Потом распахнул ворота и пригласил своего коллегу и их с братом на участок. Женщину он уже накрыл своим кителем. Она по-прежнему не двигалась. Лежала в той же позе – лицом вверх, широко раскинув в стороны руки, с согнутыми в коленях ногами.

– Это подполковник полиции Смирнова. Я узнал ее. Она нам как-то лекторский час проводила, – с суеверным страхом проговорил он, хватая коллегу за локоть. – Я уже вызвал подкрепление. Там кто-то еще в подвале орет. Мужчина. И молотит по железной двери. Та на засов заперта. Я открывать не стал. Сейчас приедут, разберутся, кто там.

– Там наверняка злоумышленник, – подал неожиданно голос брат Анны Егоровны. – Видимо, он похитил ее и держал в подвале. Я сам видел, как он вчера днем тащил ее из машины на руках в подвал. Она была в таком же бессознательном состоянии.

– А чего полицию не вызвали? – с обидой отреагировал один из наряда полиции.

– И что сказать? Что по соседству некто тащит в дом пьяную девушку? Моей сестре пришлось десять минут убеждать вашего сотрудника принять вызов по этому вопиющему факту, – он указал ладонью на лежащую на траве Смирнову с бледным лицом. – А что было вчера, вообще бы не восприняли к сведению.

– Не приняли бы, – поправила его Анна Егоровна. – Надо говорить: не приняли бы к сведению.

– Без разницы, – без злости отмахнулся братец. – Не приехали бы, и все…

Зато сейчас полиции налетело столько, что стало тесно на участке. Один из прибывших просто упал на колени перед женщиной. Схватил, обнял и расплакался.

– Муж, – догадалась Анна Егоровна.

К нему подлетел эксперт, заставил положить Анну на землю. Принялся осматривать. Потом с улыбкой поднял на мужа глаза.

– Она спит, майор. Она просто спит. Вот следы от инъекций. Один след, видимо, вчерашний. Второй свежий.

– Что произошло?! Что могло произойти?! – повторял майор без конца, не выпуская ее ладошку из рук.

– Это мы абсолютно точно узнаем минут через десять. Если этот урод не отключил камеры. Что вряд ли. У художника они были очень искусно замаскированы. И реагировали на движение. Включались, я имею в виду, именно при движении.

– Камеры? А вы их не забрали в прошлый раз? – нахмурил лоб майор.

– Записи изымали. А сами камеры – нет. Зачем?..

Парня, который раньше часто работал у художника в саду, увели в наручниках. Он вел себя смирно и даже слегка высокомерно. Проходя мимо подполковника Смирновой, чуть притормозил и проговорил едва слышно:

– Я так давно и искусно это делал. Как я мог промахнуться именно с тобой?..

Анну Егоровну с братом вывели за ворота. Долго благодарили. Особенно майор Гена. Потом еще дольше задавали вопросы. Все записывали, они ставили свои подписи. Потом обещали приехать в отдел для официального допроса.

Перед тем как уйти к себе, они узнали, что не только спасли жизнь выдающейся сыщице, но и помогли поймать опасного преступника.

– Ничего себе! – ахнул ее брат перед тем, как увести сестру в их дом. – Мы с тобой большие молодцы.

– И твое личное пространство оказалось нам в помощь, – подняла вверх указательный палец Анна Егоровна. – Идем, нас с тобой ждет восхитительный пирог и долгие, долгие, долгие разговоры по душам. Уж сегодня-то нам с тобой точно есть что обсудить!

Анна стояла перед Якушевым навытяжку. Он вызвал ее к себе официальным тоном. Был при параде и с новыми генеральскими погонами. Когда она вошла, нарочито хмурился и все говорил о каких-то посторонних вещах. То вопрос о плане по раскрываемости задаст. То по отчетам. Вдруг про Ольховцева заговорил. Потянет он или нет должность начальника отдела.

– Иван Ильич, а я? Что со мной? Меня куда? Увольняете?

– Я бы с радостью, Смирнова, тебя уволил. И забрал с собой на пенсию. В загородный дом. Но ты… Ты разве поедешь? У тебя Гена! К слову, как он?

– Нормально. Справляется, – вздохнула Анна. – Случай со мной серьезно подкосил ему здоровье. Он на больничном. С последующим увольнением. Решил попробовать себя в частном сыске. Я не против.