Претенденты

– Кстати, – решил сменить тему Александр. – Что там с мантой? Ты говорил, там какой-то массив зашифрованных данных был? Его расшифровали?

– Нет пока. Я только смог добиться, чтобы «контры» разрешили его скопировать для изучения. Мои спецы трудятся в поте лица. Хеленмарские шифры очень стойкие… Заговорились мы с тобой, Саша. Давай я поработаю.

– А я?

– А ты иди и придумай себе занятие, а то почему всегда я тебе придумываю? – помахал ладонью Гендовский. – Ну не знаю там, в патриотический блог свой чего-нибудь напиши или лучше даже видеообращение сделай к подрастающему поколению.

Обнявшись с Гендовским на прощание, Александр пошёл к себе.

Управление, которое возглавлял Графен, называлось УПВМ – Управление Патриотического Воспитания Молодёжи. Небольшое – человек пятьдесят – уютное подразделение. Многие сотрудники были в командировках или просто отсутствовали. Александр прошёл мимо пустых столов и запертых дверей. У входа в его кабинет, на месте секретаря, закинув ноги на стол, сидел массивный дед и что-то с интересом разглядывал в телефоне. Это был Кондратьевич – герой Первой и Второй хеленмарских компаний. Он был армейским секс-символом до Графена и возглавлял управление до него. Теперь, когда ему было восемьдесят, он выглядел как невероятно брутальный дедан – его часто забирали киношники для ролей старых партизан, капитанов крейсеров и прочих героев космоса.

Надо сказать, что Кондратьевич не отдал свой пост без боя – они, как и полагалось в таких случаях, провели серию ритуальных схваток на ринге – кровь с разбитых лиц лилась на маты. Кондратьевич дрался как лев, потому что знал, что ждёт его в случае поражения, но когда Графен трижды бросил его с прогибом, старик сдался – его время прошло, прайд возглавит молодой лев. Как полагалось в таких случаях, Графен должен был передушить всех львят от предыдущего вожака, а именно – уволить из УПВМ всех блатных, что привёл туда Кондратьевич – его престарелых любовниц, их детей, его фронтовых друзей и прочая, а затем посадить на освободившиеся места новых блатных – своих любовниц, их общих детей, а также своих фронтовых друзей…

Однако Графен разбил порочный круг наследования и всего лишь уволил тех грымз, от которых был бы рад избавиться и сам Кондратьевич, а также перевёл наиболее бездарных его отпрысков в другие отделы. Вместо них он посадил тех военных корреспондентов, которых любил читать сам, а также тех людей, на которых указала Марфа. Так как жена зналась с самим Патриархом, в отделе появились три батюшки. На работу они приходили редко, ибо предпочитали находиться рядом со своим церковным начальством, но статейки пописывали – всё, как положено, – и иногда даже выезжали в боевые части – вдохновляться.

Кондратьевич, видя как милосердно Графен обошёлся с его генетическим наследием, не стал уходить со службы. Он остался личным консультантом Александра и помогал ему всем, чем мог, а мог Кондратьевич много – у него были обширные связи во всех кругах Российской Федерации, правда, порой весьма подозрительные – Графен делал волевое усилие, чтобы не заподозрить предшественника, как минимум, в бисексуализме. Однако для Александра это значило только одно – через Кондратьевича можно было решить любой вопрос.

Заметив Графена, дед резво убрал ноги со стола и стал делать вид, будто набирает текст на клавиатуре персонального компьютера.

Александр со всех силы хлопнул ладонью по столу и сердито заорал на Кондратьевича:

– Работать ещё удумал!

Тот послушно отставил клавиатуру – «Виноват!» – и снова вернулся к разглядыванию экрана телефона.

Графен рассмеялся своей грубой шутке. Кондратьевич присоединился. Они крепко пожали руки, и Александр прошёл в кабинет.

– Сашка, может, в бильярд партеечку? – крикнул следом дед.

– Знаю я тебя! Опять про внуков будешь битый час рассказывать, – ответил Графен. – Завтра давай.

Закрыв дверь, Александр прошёл к следующей – на ней висела табличка «ЗБС» – это был «Зал боевой славы», трофейная комната Графена. Немногим разрешалось такую иметь. Тут хранились вещи, которые уносить домой было запрещено, ну, или, по крайней мере, не стоило. Тут, конечно, были трофеи не только Графена, но и Кондратьевича, и военных корреспондентов, работавших в УПВМ, однако распорядителем ЗБС был всё-таки Графен. В отличие от Папы Гендо, он не использовал трофеи как пресс-папье – они лежали в застеклённых шкафах, снабжённые радиометками. Графен взял с полки «умные очки». Надев их, он узрел мешанину информационных ярлыков. Каждый предмет теперь был подписан.

Настоящего оружия тут, естественно, не было – так, мелочёвка всякая: мономолекулярные мечи, плазменные кортики, нейропаралитические хлысты. Пара комплектов драконовской боевой брони. Почти целый экзоскелет. Голова психоминотовра. Высушенная лапа человекозайца – на удачу. Был тут и скафандр штурмовика – тот самый, в котором Графен победил пудледемона.