Преторианец

Пока он дёргался и сучил ногами, отпихиваясь от набравшей воды ткани, Катон свободной рукой тянул тогу в сторону, стаскивая её с императора. Шерстяная ткань вела себя как живое существо, она извивалась в стремительном водном потоке, её складки то и дело обвивались вокруг локтя и ладони Катона. Наконец при ещё одном рывке она сползла, и они оба вынырнули и ухватились за ветку. Вода вокруг уже не мчалась яростным и стремительным потоком, и Катон увидел, что их уже довольно далеко унесло от конца промоины. Вокруг болтались обломки столов, потом Катон заметил Тигеллина футах в пятидесяти от них – тот пытался взобраться на какую-то столешницу, крутившуюся в быстром потоке.

– Катон!

Он обернулся и увидел, что кто-то барахтается в воде – это Макрон пытался подплыть поближе к ним и к спасительной ветке. Потом в воде между ними вынырнула ещё одна голова, кашляя и отплёвываясь, размахивая руками и стараясь удержаться на поверхности. Это был трибун Бурр.

– Сюда плыви, господин! Сюда! – Катон замахал трибуну рукой, и Бурр заплескался, направляясь в его сторону. Вот он добрался до ветки, ухватился за неё, хватая воздух открытым ртом. Катон оглянулся и увидел, что Макрон уже близко и через минуту тоже присоединится к ним. А потом невдалеке от себя заметил нечто странное. Несущийся впереди вал воды уже вроде как исчез, пропал из виду, а вместо него футах в пятидесяти впереди была видна прямая линия, разделяющая воду и небо.

– Ох, дерьмо!.. – промычал Катон. – Там же обрыв и река…

Ветка с цепляющимися за неё людьми неслась в потоке к крутому берегу реки, где вода с грохотом падала вниз, образуя немаленький водопад. Катон обхватил рукой императора и покрепче прижался к ветке. Он успел заметить, что Макрон цепляется за ветку поменьше и его несёт потоком невдалеке от них. Катон набрал полную грудь воздуха и крикнул, стараясь перекричать грохот падающей воды:

– Держись крепче, государь! Мы сейчас в реку свалимся!

Конец их ветки внезапно выскочил из воды, завис на секунду в воздухе, потом перевалился через край обрыва. Вода снова захлестнула Катона с головой, и он почувствовал, как ноги скребут по камням и утонувшему мусору – ветку и повисших на ней людей тащило дальше, уже под водой. Потом их швырнуло вниз. В ушах стоял невыносимый шум и грохот, лёгкие разрывались, горели огнём. Император извивался и барахтался рядом, но было невозможно понять, то ли он пытается выбраться на поверхность, то ли его просто вертит и бросает течением. Потом вода вокруг забурлила, и их ветка выскочила на поверхность. И Катон наконец вдохнул воздух полной грудью:

– Государь, с тобой всё в порядке? Государь!

Император отрыгнул, икнул и начал откашливаться и отплёвываться. Он прижался головой к ветке, всё его тело сотрясали приступы кашля.

Катон огляделся по сторонам и увидел, что Бурр по-прежнему цепляется за ветку, но Макрона так и не высмотрел. Он вертел головой из стороны в сторону, с беспокойством изучая поверхность воды. На ней виднелись головы нескольких человек, изо всех сил старающихся удерживаться на плаву или уже плывущих к берегу. Тигеллин плыл на столешнице невдалеке от них, распластавшись на ней. Теперь, когда река приняла в себя основную массу воды, освободившейся после прорыва и падения плотины, самое худшее, как осознал Катон, было уже позади. Вот только Макрона нигде не было видно. Но тут он разглядел нечто блестящее, чуть выступающее над поверхностью футах в двадцати от них. Это было человеческое тело в латах, и его вертело и вращало потоком воды, и тут Катон с ужасом понял, что это тело Макрона – его лицо на миг появилось над поверхностью, но тут же снова погрузилось в воду.

– Трибун! – заорал он. – Трибун Бурр!

Бурр обернулся. Он был ещё явно не в себе, оглушён и растерян. Его единственный глаз отчаянно моргал.

– Позаботься об императоре, господин! Присмотри за ним, понимаешь?

– Ага… – Бурр кивнул, с трудом собираясь с мыслями. Катон повернулся к Клавдию:

– Держись, государь. Мы тебя скоро вытащим отсюда.

Он выпустил из рук ветку и поплыл к одному из столов, болтавшемуся неподалёку от всплывшего тела Макрона. Ему удалось влезть на столешницу грудью, и он заколотил ногами по воде, направляясь к Макрону, на лице которого уже не было видно признаков жизни. Добравшись до него, Катон протянул руку и вцепился пальцами в складки Макроновой туники. Сжал пальцы и подтащил Макрона к столу. По лицу его друга стекала тоненькая струйка крови, и Катон заметил порез у него на лбу.

– Макрон! – закричал он. – Открой глаза!

Голова его друга бессильно отвалилась назад, на столешницу, нижняя челюсть отпала. Катон сильно шлёпнул его по щеке:

– Открой глаза, чтоб тебя!

Ответа не последовало, и Катон дал ему ещё одну оплеуху, посильнее первой. На сей раз Макрон дёрнул головой и заморгал. И закрыл рот, сжав зубы.

– Какой это ублюдок меня ударил?! – прохрипел он.