Преторианец

Катон и Макрон проследили, куда он указывал – там виднелись остатки плотины. Поперёк узкого дна промоины тянулась цепочка камней, между ними всё ещё сочился небольшой ручеёк. Вокруг было разбросано ещё большее количество камней и расщеплённых деревянных брусьев, они занимали всё пространство перед основанием плотины. Трое людей осторожно пробирались вперёд, потом остановились на небольшом расстоянии от основной бреши в плотине.

– Я пытаюсь вспомнить, как она выглядела прежде, – сказал Нарцисс. – Надо было более внимательно её осмотреть тогда, и особое внимание обратить на эту зануду, Аполлодора. Кажется, вот тут, в середине, плотину держали эти палки…

– Палки? – Катон улыбнулся. – Мне кажется, они именуются брусьями.

Нарцисс поглядел на него и чуть нахмурился.

– Хорошо, пусть будут брусья. Я помню, он сказал, что потребуется очень много людей, чтобы вытащить хоть один из них, когда придёт время спускать воду, собранную за плотиной.

– Всё верно, – кивнул Катон.

– Ну и что же в итоге произошло? Откуда они вдруг взялись, все эти люди? Возле плотины ведь никого не было!

– Были там люди, – ответил Катон. – Помнишь, там стояла группа, возле фургона у самого основания плотины?

Макрон кивнул:

– Точно. Хотя их было не более десятка. Они бы ни за что не сумели выдернуть эти брусья. Сил бы у них не хватило.

– Точно. Ты прав, – заключил Катон.

Они пошли дальше, пробираясь мимо залитых жидкой грязью обломков. Потом Нарцисс остановился и указал на что-то позади, в дальней части промоины:

– А это не один из них? Кажется, один из тех брусьев, а? Или, по крайней мере, то, что от него осталось.

Катон с Макроном обернулись и посмотрели. В сотне шагов позади них под углом к боковине промоины стояло нечто вроде измочаленного древесного ствола, зажатого между двумя валунами. Катон отметил, что оно слишком прямое и вроде как обработанное, более строгих очертаний, чем обычный ствол дерева.

– Надо глянуть, – сказал он.

– Зачем? – спросил Макрон, которому явно не нравился вид всех этих залитых грязью перепутанных корней и веток, что отделяли их от разбитого бруса.

– Для того чтобы плотина рухнула, должны были сперва рухнуть обе главные подпорки, так ведь?

– И что?

– А то. Разве тебе не хочется выяснить, как и почему они рухнули?

Макрон ответил ему уверенным взглядом:

– Не то чтобы мне очень этого хотелось.

Катон не обратил внимания на его слова и начал осторожно пробираться через завалы и нагромождения мусора к валунам. Остальные двое, помедлив, последовали за ним. Часть замеченного ими бруса была погребена под слоем жидкой грязи, но его конец футов шести длиной торчал, нацелившись вверх, а его оконечность представляла собой сущее месиво из измочаленных щепок. Катон провёл пальцами по тому, что осталось от ровного края расщеплённого бруса.

– Ну вот, видите? – Он отступил в сторону, давая остальным возможность хорошенько всё рассмотреть. Макрон поднялся на цыпочки и прищурился.

– Выглядит так, словно его подпилили. – Он протянул руку вперёд и проследил пальцами след пилы в дереве. – Довольно глубоко подпилили.

Катон кивнул.

– Готов спорить на что угодно, что мы обнаружим такие же пропилы и в других брусьях, если найдём их. Да и на прочих подпорках тоже. Если ослабить достаточно много подпорок, то вовсе и не понадобятся эти сотни людей, чтобы достаточно сильно потянуть за канаты и обрушить эти брусья или хотя бы расшатать их. – Он похлопал по брусу. – Вот его и ослабили. И тогда стоит сместить в сторону хотя бы часть подпорок, и давление воды, скопившейся позади плотины, сделает всё остальное.

Нарцисс кивнул:

– Как я говорил, это не случайность, не несчастный случай, и вот вам доказательства.

– Имеется и ещё кое-что, – сказал Катон. – Когда появилась эта волна, ты заметил, что все от испуга замерли на месте?

– Да. И что?

– Один человек не замер на месте. Центурион Тигеллин помчался к Клавдию ещё до того, как все остальные сумели собраться с мыслями и как-то отреагировать. А перед этим он успел снять с себя самую тяжёлую часть доспехов, чтобы они потом не утянули его вниз, на дно.

Нарцисс слегка нахмурился, припоминая детали этого события.

– Да, он быстренько среагировал… Можно даже было подумать, что он вознамерился спасать императора, если бы не тот факт, что перед этим он заменил Луркона. – Он пристально взглянул на Катона. – Так ты считаешь, что Тигеллин заранее знал, что произойдёт с плотиной? И именно поэтому они хотели избавиться от Луркона, потому что планировали именно это?

– Возможно, – неуверенно ответил Катон. – Но откуда им было знать, что император намерен посетить эти работы по осушению озера? Решение заменить Луркона было принято прежде, чем Клавдий решил осмотреть эти работы.

– Это ведь крупный проект, на его осуществление потребовались годы и годы, – заметил Макрон. – Так что всегда была такая возможность, что он приедет лично поглядеть на завершающий этап работ.

– И ещё какая возможность! – перебил его Нарцисс. – Аполлодор отнюдь не сам назначил день празднования. Эту идею подал Паллас. Это он организовал праздничную церемонию и заказал торт.