Преторианец

— Вот именно, — сказал Макс, — как нам его провернуть. Я тебя обрадую, Мартин: у меня уже есть план. Иди-ка сюда.

Он прошел к длинному библиотечному столу, стоявшему вдоль книжной полки.

— Настало время наглядных объяснений.

Годвин честно пытался разобраться в картах и рекогносцировочных снимках, сделанных, в том числе и Максом, шесть недель назад, когда замысел только начал складываться. Он пытался, но скоро запутался, все снимки слились для него в одно пятно. Где-то в доме играл патефон, и ему с трудом удавалось отвлечь мысли от Сциллы. Где-то наверху она принимала ванну, или читала, или слушала пластинки, и музыка поедала его заживо. Она, как нарочно, зная, что Годвин в доме, ставила записи Хатча, любимого обоими, записи, под которые они любили друг друга. Все они впервые услышали его в том маленьком парижском клубе на площади Клиши, где он исполнял песни Кола Портера, утирая красивое лоснящееся черное лицо белым носовым платком. Лесли Хатчинсон, хотя уже тогда все звали его Хатч, и пел он как ангел, а они все еще только начинали знакомиться друг с другом, и никто не подозревал, к чему это приведет. А теперь она наверху крутила его записи «Mist on the River», и «Star Dust», и «All the Things You Are», а внизу Годвин залпом опрокинул в себя скотч, пока ее муж объяснял, как им устроить убийство бога войны в пустыне.

Годвин до сих пор считал, что операция будет простым броском через пески, с разгромом штаба Роммеля и его убийством — или похищением, как он по наивности надеялся, — а потом обратный бросок к резиновым плотикам и отчаянная гребля до подлодки. Но все оказалось не так просто.

Карта, тщательно выполненная вручную, изображала первоначальный маршрут в глубь материка и пути возможных отступлений в случае неудачи. Сперва узкая береговая полоса Северной Африки. За ней первая полоса укреплений. Дальше пятнадцатимильная тропа через скалы, источенные, как сотами, пещерами, где козы и пастухи укрывались в плохую погоду, каковая в этих местах, по-видимому, была не редкостью. В одной из пещер для них был заготовлен «склад», но Годвин уже настолько запутался в предстоящих сложностях, что даже не спросил, что в нем запасено. Дальше предстояло преодолеть еще одну весьма неприятную полосу укреплений. И уже потом — всему свое время — поселок. Несколько беленых домов, башня зернохранилища, полицейские казармы, штаб-квартира Роммеля, вилла Роммеля и электростанция, обозначенная на плане словом «динамо». Была и автостоянка, но им, к сожалению, предстояло добираться пешком. Несколькими милями дальше по дороге, другим концом упиравшейся в Тобрук, стояла опорная башня связи, которую надо было вывести из строя. Были, разумеется, и маршруты отступления, выводящие обратно к берегу. Иисусе! На взгляд Годвина все это выглядело не проще, чем полномасштабное вторжение в Европу или открытие пресловутого второго фронта.

Макс Худ набил трубку табаком из табакерки с увлажнителем, выполненной в виде головы волшебника Мерлина, раскурил ее и черным чубуком с отметинами зубов указал на косой крестик, отмечавший штаб-квартиру Роммеля.

— Это довольно официальное здание: три этажа, пристройка сзади. К нашему появлению оно, вероятно, будет заперто. Я полагаю, нам нужна вилла. Будем надеяться, он уже ляжет и охрана будет минимальной. Нас, естественно, не ожидают. Мы врываемся внутрь, дело нескольких минут…

Джеллико заговорил, будто размышляя вслух:

— У нас такие дела называются «грязное дельце на перекрестке». К тому все дело и сводится. Грязное дельце. Извини, Макс, продолжай.

— Если мы все сделаем как надо, если нам повезет, звать на помощь будет некому. Связь выйдет из строя. То же самое с динамо. Электрическое освещение не работает. Они не сразу сообразят, что случилось. А к тому времени мы уже вернемся в холмы и будем уходить на полной скорости.

Годвин сказал:

— Простите, если задаю глупый вопрос, но сколько времени должно уйти? Мне сдается, предстоит полуторамесячная кампания?

— Тут работы на два дня. Мы высаживаемся в полночь и до рассвета углубляемся как можно дальше от берега. День пережидаем в пещерах. С наступлением темноты разбираемся со связью. Бьюсь об заклад, они спишут ее на происки британцев, но даже не заподозрят угрозы для Роммеля. Затем динамо. Одна группа займется им, пока другая ударит по вилле. Как только свет гаснет, мы входим. Встреча с нашими немецкими друзьями состоится примерно через двадцать четыре часа после высадки с подлодки. Остаток ночи движемся обратно к пещерам, пережидаем второй день и ночью возвращаемся на берег, где нас должны подобрать. — Макс пыхнул трубкой, снова поднес к ней спичку и кивнул Годвину. — Как тебе такое развлечение, Роджер? — и тепло улыбнулся ему.

— Не слишком похоже на выходной на пляже.