Преторианцы

В тот день, 1 июня, Дидий Юлиан находился во дворце с префектом Рима Корнелием Репетином и префектом претория Флавием Гениалом. Пиршественный зал Юпитера, где стоял ломящийся от блюд стол, принимал только этих троих человек. Догадываясь, для каких целей собирается сенат, император обнял дочь Дидию Клару, жену Манлию Скантиллу и велел им отправляться на их виллу и ждать его там. Дочь расплакалась, а Манлия Скантилла сыпала проклятья на сенаторов и Септимия Севера, не желая признавать поражение. Боясь расстаться с титулом августы, она думала только о троне, об ускользающих возможностях для своего собственного возвеличивания и совсем не замечала смертельную тоску в глазах мужа. Дидия Клара плакала на груди Корнелия Репетина, а префект Рима сохранял видимость бодрости духа.

Когда женщины ушли, трое мужчин отдались во власть своей обреченности. Каждый из них понимал, что если Септимия Севера сенат объявит новым императором, все они как минимум лишатся своих должностей. Преторианцы уже дали понять Флавию Гениалу, что более не хотят видеть его префектом претория. Скорее всего, лично против Гениала гвардейцы ничего не имели, но они боялись оставить его как приверженца Дидия Юлиана, чтобы предстать перед Севером менее виноватыми, чем они есть на самом деле. Корнелий Репетин тоже понимал – его сместят с должности, ведь он оказался на ней только благодаря родству с императором, а не по своим заслугам. Дидий Юлиан гнал от себя все плохие мысли, ему хотелось просто жить, есть, пить, зная, что он все еще император Рима. И Дидий Юлиан наполнял кубки и пил медленно, смакуя каждый глоток, и глядел на древние статуи Юпитера в нишах триклиния, которые простояли здесь уже сто лет, не считая того времени, когда они были созданы, и простоят еще века, а может, и тысячелетия. Время для императора словно остановилось. Тягуче, как мысли, минуты следовали одна за другой. Юпитеры смотрели грозно и в то же время безучастно. Луканская свиная колбаса, богато приправленная специями, создавала невероятную гамму вкуса. Юлиан собирался смешать несколько сортов вина и добавить в получившийся напиток меда, но тут Флавий Гениал и Корнелий Репетин поднялись с ложа и отпрянули назад, за стол. В триклинии появился преторианец, в дверях были видны другие преторианцы. Дидий Юлиан выпил глоток вина и приготовился слушать преторианца, хотя догадывался, что его послали объявить императору о его низложении.

Преторианец подошел близко к императору. Дидию Юлиану он не был знаком. Корнелий Репетин, предполагая самое худшее, весь бледный и трясущийся от страха, сразу пошел к боковой двери. Флавий Гениал остался на месте и положил руку на рукоять меча. Дидий Юлиан вопросительно посмотрел на преторианца и собирался еще раз отхлебнуть вина.

– Сенат приговорил тебя к смерти, Марк Дидий Юлиан! – бесстрастно произнес гвардеец и выхватил меч.

– За что? – воскликнул император – Почему? Какой вред я принес? Кого я убил?

Преторианец вместо ответа выполнил приговор сената, ударив Дидия Юлиана мечом в грудь. Затем, чтобы окончательно добить его, нанес еще несколько ударов.

Корнелий Репетин сбежал – преторианцы, перекрывшие все выходы из дворца, не стали его задерживать, так как в отношении префекта Рима не поступало никаких приказов.

Флавий Гениал ждал, когда нападут на него, и приготовился защищаться, но преторианцы молча ушли, не сказав своему бывшему префекту претория ни слова.

Поток любопытных римлян уносил Ливию и ее рабыню Нолу к воротам. Люди спешили, боясь опоздать. Из каструма выходили, центурия за центурией, длинной вереницей преторианцы, они были без доспехов и оружия, в одних туниках, и лишь пояса с церемониальными кинжалами, украшенными золотом, выдавали в каждом из них военного человека. В толпе римлян послышались насмешки, постепенно переросшие в постоянный гул оскорблений. Преторианцы сначала молчали, потом начали браниться в ответ, но строй не покидали и все шли и шли за город. Там на горизонте стояли легионы Септимия Севера.

Ливия все надеялась – вдруг вот именно сейчас, именно здесь появится Александр. Но если бы даже он и объявился здесь, многотысячная толпа не позволила бы его увидеть.

Как только все когорты преторианцев покинули каструм и ушли от него на довольно приличное расстояние, появились две когорты легионеров I Вспомогательного легиона и заняли лагерь, плотно заперев за собой дверь и сразу же выставив часовых на стенах. Римляне поняли – преторианцы сюда уже не вернутся. Несколько человек сказали об этом вслух, и молва тут же разнесла их слова со скоростью ветра. Радость и ликование охватили римлян.

Преторианцы шли к Септимию Северу, чтобы присягнуть ему как новому императору, избранному сенатом. Чтобы не возникло недоразумений между бывшими врагами, Север распорядился явиться гвардейцам безоружными. Неохотно выполнили приказ преторианцы, понимая, как они уязвимы без доспехов и мечей. Чутье не подвело их.