Преторианцы

– Поезжай к мятежнику и передай ему этот приказ сената…

– Ты правда готов разделить власть с Севером? – засомневался Криспин, зная непомерное честолюбие императора.

– Мне не остается ничего другого, чтобы самому усидеть на троне.

– Но даже если Север и согласится, главным будет он, ведь за ним армия и сенат. Тебе в любом случае не удастся остаться у власти, и, скорее всего, Север убьет тебя, император, как только прибудет в Рим.

– Да, ты прав, мой дорогой, проницательный Криспин. Поэтому я прошу тебя, умоляю, когда ты передашь этот приказ, сам убей Севера.

– Это верная смерть мне, император. Ты же знаешь, как хорошо охраняют мятежника. Центурион Аквилий не решился даже рисковать… Но я не Аквилий. Я попытаюсь, пусть даже меня и убьют. Преторианцы стали совсем неуправляемыми. Им нужен пример настоящей верности. А я останусь верен тебе, император, до конца.

Дидий Юлиан, растрогавшись, обнял префекта претория.

Через два дня, когда Туллий Криспин достиг ставки Септимия Севера, он, как и положено было, передал ему постановление сената. Пока Север читал, сдавший оружие при входе в палатку Криспин, неожиданно достал из рукава маленький нож и бросился на мятежного наместника Верхней Паннонии. В палатке находились легаты легионов, многочисленные охранники Севера, никогда не покидавшие его, поэтому Туллий Криспин был сразу же убит. Тело префекта претория выбросили из палатки в сточную канаву, а вместе с ним полетел к экскрементам и разорванный Севером приказ сената.

Легионы не спеша приближались к Риму. Лазутчики, всюду высылаемые Септимием Севером, проникали в сенат, в преторианский лагерь. Север требовал найти и арестовать тех, кто убил императора Пертинакса. И если преторианцы это сделают и не станут сопротивляться, то им не причинят никакого вреда. Оставшийся префект Флавий Гениал на собрании с трибунами когорт решил пойти навстречу требованию Севера и пожертвовать меньшинством ради большинства. Из всех трехсот преторианцев, что ворвались 28 марта в палатинский дворец, отыскали тех, кто лично похвалялся, что он либо воткнул меч в Пертинакса, либо пронзил его копьем и так далее. Не оставили на свободе и тунгра Таузия, сразу выданного сингуляриями. Обвиненных в убийстве Пертинакса посадили в Мамертинскую тюрьму, в самый глубокий подвал. Об этом сообщили Септимию Северу.

Дидий Юлиан видел – его срок правления подходит к концу. Преторианцы покинули дворец, все вернулись в каструм и больше не подчинялись приказам императора. Также поступили и городские когорты. Казна была пуста, император не мог ничего дать, чтобы его защищали. Префект вигилов Плавтиан открыто покинул Рим и присоединился к Северу. Император уже привык к изменам и даже не обратил внимания, когда ему сообщили, что завсегдатай его пиров, пока Дидий Юлиан был просто сенатором, верный его сторонник и ненавистник Пертинакса, теперь перешел в стан врагов.

Дидия Юлиана охватило отчаяние. Он предложил Клавдию Помпеяну разделить с ним императорскую власть в тайной надежде, что друг Марка Аврелия и Пертинакса сможет одним своим громким именем обуздать сенат и Септимия Севера. Но Клавдий Помпеян отказался от трона еще много лет назад, когда ему предлагал власть Марк Аврелий. Теперь же, измученный болезнями и почти не посещающий заседания сената, он презрительно отказался от предложения узурпатора Дидия Юлиана.

Консул Вибиан выехал навстречу Септимию Северу, чтобы уверить его в отсутствии необходимости вооруженного захвата Рима. Все воинские подразделения, находящиеся в городе, не окажут никакого сопротивления. В это время консул-суффект Мессала собрал заседание сената не в курии, а в школе для риторов – Атенеуме, чтобы не оскорблять священных стен курии тем решением, которое собирались вынести сенаторы.

Теперь сенаторам не угрожали преторианцы, и они могли голосовать честно, как им подсказывает совесть. Мессала объявил, что на повестке дня два вопроса, перетекающих один в другой. Первый – достоин ли Дидий Юлиан смерти. Практически единогласно сенаторы шумно голосовали за смерть императора. Даже те немногие, кто еще оставался в душе верен Юлиану, боясь, что их потом накажут за эту верность, проголосовали, как все. Второй вопрос также был принят единодушно – новым единоличным императором сенат признал Септимия Севера.