Преторианцы

– У тебя есть дочь, Плавтиан, так вот я от всей души желаю, чтобы ты ощутил ту боль, что каждую минуту своей жизни испытываю я. Я проклинаю тебя, Плавтиан! Жаль, тебя не было на Вектилианской вилле вместе с Коммодом, когда его задушил Нарцисс. Так ли это, я не знаю, может, просто слух. Но если правда, что Марция и Нарцисс погубили моего чудовищного брата, я буду вечно молить богов за их здоровье. Будь моя воля, я сама отдала бы все, что имею, лишь бы Коммода убили.

Плавтиан побагровел и готов был разразиться бранью. Но консул Фалькон и Луций Марин закрыли собой Аннию Корнифицию и, судя по их лицам, они были готовы на все.

Дидий Юлиан не замедлил вмешаться:

– Плавтиан, ты слишком много выпил. Думаю, тебе необходимо немного развлечься. Помнишь, ты говорил, что тебе понравилась одна из моих рабынь? Пойдем, я провожу тебя к ней. Ты отдохнешь, получишь удовольствие! Она искусна в любви!

Пока Дидий Юлиан уводил префекта вигилов под руку, тот все время оборачивался, бросая злобные взгляды на Аннию Корнифицию.

Александр и Ливия переглянулись – сколько всего важного происходило на их глазах! Пертинакс был прав, отправляя их сюда.

– А сколько таких прихвостней Коммода еще осталось в Риме и все они чем-нибудь да руководят! – многозначительно произнес Мессала. – Но это ненадолго. Пертинакс говорил, в апреле, в день Рождения Рима, он объявит о новых назначениях на ведущие должности в империи. Уверен, для Плавтиана там места не будет.

– Император упоминал что-то конкретное? – набросилась с расспросами Манлия Скантилла. – Не найдется ли должности для моего мужа?

– Я не знаю, Пертинакс не посвящал меня ни в какие детали, – отозвался Мессала. – Наверное, Клавдий Помпеян что-то знает. С ним почти каждый день совещается Пертинакс. Они составляют какие-то списки.

– Уж не списки ли на расправу? – спросила, тревожась, Скантилла.

– Нет, в этом ты можешь быть спокойна, Пертинакс не собирается править, как Коммод. Кстати, спроси у консула, может, он знает какие-то подробности.

Однако консул Фалькон, выходивший из экседры по малой нужде, вернувшись, ничего не прояснил для Манлии Скантиллы. Говоря об императоре, он с неприязнью отметил, что Пертинакс, скорее всего, не доверяет консулам, а если бы доверял, то обсуждал бы с ними реформы, и тогда бы не совершал ошибок, например, таких, как закон о преторах, сохранение введенных Коммодом дополнительных налогов.

Дидий Юлиан, отправивший Плавтиана на отдых, со своей вечной угодливой улыбкой извинился перед гостями за неприятный инцидент и объявил, что развлечения продолжатся.

Но прежде он отвел в сторону жену и строго спросил:

– Что у тебя дальше по плану? Ты видишь, как сейчас все обернулось! Не хотелось бы, что б у гостей осталось о сегодняшнем вечере неприятное впечатление. Его необходимо немедленно развеять.

– Ты сам позвал Плавтиана, хотя знал его взгляды. Он не сдержан на язык! Удивительно, как это он так долго еще терпел, я уж подумала, он в самом начале начнет нести свой бред!

– Ладно, теперь уже поздно об этом говорить. Так что ты задумала?

– Ну, сейчас, после боя римлянина с варварами, я бы хотела, чтобы выступил наш раб-певец. Он в песне расскажет о том, что существовало письмо Марка Аврелия, в котором он хотел бы, чтобы ты после его смерти возглавил империю.

– Что? – не веря своим ушам, возмутился Дидий Юлиан. – Манлия, ты совсем дура? Да меня поднимут на смех! Вот зря я тебе доверился! Стихи о войне, выступления гладиаторов – еще куда ни шло, но это?! Кто тебя надоумил про письмо, которого не было? Да и быть не могло!

– Пусть не было! – отстаивала свое Манлия Скантилла. – Но мы таким образом пустим слух, что оно было! И когда-нибудь этот слух поможет тебе занять трон!

– Все знают, что только Клавдию Помпеяну Марк Аврелий предлагал стать его преемником. Меня поднимут на смех. В сенате, на улицах надо мной будут смеяться. Смех – плохой помощник в восхождении на трон. В такую дешевую фальшивку никто не поверит. Хватит на сегодня с меня неприятностей. Раб не будет петь, запомни! Я запрещаю! Да и все эти стихи, песни – кому они сейчас нужны?! Люди хотят веселья! Мы будем пить! А если уж так нужен певец, то зачем сюда пришел Элий? Вот он и попоет.

Вернувшись к гостям, Дидий Юлиан попросил внимания и объявил, что недостаточно пить только фалернское вино. Пора устроить конкурс среди вин! Сорта греческих вин против римских! Всем гостям рабы разнесут по кубку каждого из вин, а потом то вино, которое понравится больше остальных, разопьют в неограниченном количестве.

– Дидий Юлиан, ты не боишься разориться? – воскликнул, смеясь, Мессала.

– Для таких замечательных людей мне ничего не жалко! – ответил Юлиан. – Пейте, мои дорогие гости! Вино дано нам богами! Пусть сегодня ненадолго здесь состоится празднование дионисий!

Гости заметно оживились. Все заняли свои места вокруг стола.