Pretty Boys. История и секреты мужской красоты: от Александра Македонского и викингов до Дэвида Боуи и айдолов K-pop

После этого я немного отключился. Я знаю, что сказал ей: «Нет. Я парень». (Я иногда использую слово «парень», потому что оно не кажется угрожающим. А еще потому, что мне странно называть себя «мужчиной», когда я выгляжу на четырнадцать лет в свои лучшие дни. Я работаю над этим.) И я знаю, что после этого она начала перечислять все причины, по которым я не могу быть мужчиной. Список моих самых больших комплексов как в отношении моего тела, так и в том, как я себя веду. Вот как я сегодня могу обозначить собственное понимание мужественности — и мне нужно было это сделать с самого начала. Я никогда не мог бы стать таким же мальчиком, как мой брат: спортивным, харизматичным и т. д. Так что в некотором смысле мне было легче. Моя настоящая цель — стать мужчиной, которым я мог бы гордиться. Таким, как мой отец — эмпатичный, сильный и любящий людей.

3. Майка Сайрус,

Лос-Анджелес, сценарист телевидения

Когда я рос, у меня было искаженное представление о традиционно мужских качествах. И мой отец, и брат были альфа-самцами, образцами для подражания в отношении тех интересов и моделей поведения, которые я должен был перенять. Основная проблема заключалась в том, что меня не интересовали вещи, которыми увлекались они: спорт, прогулки на природе, погони за женщинами. Мне было трудно осознать свое место в мире, особенно когда я искал их признания и одобрения, которые в результате нашел только значительно позже.

Я начал говорить себе и другим, что хочу жить так, как подсказывает сердце. Если это значит использовать консилер или покрывать ногти лаком — я буду это делать. Мое понимание темнокожей маскулинности в детстве было основано на том, что я должен ходить с выпяченной грудью, быть неуязвимым и поддерживать идею о социальной приемлемости гомофобии. Я больше не верю во все это. Сегодня темнокожая маскулинность уникальна для каждого темнокожего мужчины и зависит от того, кто ты: будь то ходьба на шпильках или с выпяченной грудью, смелость сказать кому-то, что ты действительно чувствуешь, или любовь к братьям вне зависимости от их сексуальной ориентации. Я могу сказать другим то, что хотел бы услышать сам в детстве: когда кто-то говорит вам, что ваша правда ненормальна, поймите, что они смотрят на мир через узкий объектив, сквозь призму невежества или ненависти. Оставаясь верными себе, помогите им найти любовь. Я хочу принести любовь к себе в ту главу моей жизни, которая не боится ограничений, связанных с романтическими отношениями. Когда я начал говорить себе, что я красивый темнокожий мужчина, это был первый шаг к тому, чтобы стать по-настоящему уязвимым в романтических отношениях. Я знаю, что мой человек послужит положительной поддержкой для мужчины, которого я теперь могу с уверенностью рассматривать в зеркале и любить.

4. Кемио Куросава,

Токио, модель и инфлюенсер

Мои родители умерли, когда мне было два года, и я так и не смог их узнать. Поэтому меня воспитывали бабушка и дедушка в Токио. С детства я знал, что во многом отличаюсь от других. Мои волосы всегда вились, а черты лица не были типично японскими. Я узнал, что я итальянец и перс, а также подробности о своих родителях, только когда учился в старшей школе. Моя мать была японкой, а отец — из Италии и Ирана. [Мои бабушка и дедушка] скрывали от меня эти подробности только потому, что быть ребенком смешанной расы в Японии очень тяжело. [Бабушка] не хотела причинять мне боль, говоря, что я могу отличаться от других.

Но эти отличия позволили мне процветать. Я начал записывать видеоролики Vine, когда это еще было модно, и юмор стал моим призванием. Вскоре я стал вирусной звездой, а затем перешел на телевидение. Хотя у меня появилось много подписчиков и люди начали меня узнавать, я мечтал о большем. В двадцать лет я решил переехать в Лос-Анджелес — место, где, как я думал, мог быть свободным. Я завел канал на YouTube, и он начал развиваться. Именно в Лос-Анджелесе я почувствовал, что могу быть по-настоящему собой. Видя, что многие мои друзья были свободны, я решил, что тоже наберусь смелости. Поэтому я сделал каминг-аут только перед своими близкими друзьями.

После года, проведенного в Лос-Анджелесе, я вернулся домой и открылся бабушке и дедушке. Сначала им это не понравилось. Но я не хотел их обидеть, скорее, хотел поделиться с ними своей правдой. Позже я выпустил в Японии первую книгу, где рассказал о своей гомосексуальности. Когда она появилась на полках магазинов, реакция меня очень удивила. Я не знал, что книга станет таким событием, национальной новостью. Было огромное количество статей о том, что «Кемио заявил о своей гомосексуальности». Япония все еще остается относительно гетеросексуальной культурой, и поэтому для кого-то из знаменитостей быть [открытым] геем — все еще большое событие.