Превосходство этажерок (СИ)

С удовольствием поддержав столь родственный душе вице-адмирала Российского Императорского Флота и одновременно столь удивительно прозвучавший из уст заслуженного авиатора тост, великий князь бросил на того взгляд полный одобрения. Пусть ныне он имел весьма опосредованное отношение к военно-морским делам империи, поддержать своих моряков хоть так, виделось отнюдь не лишним. Особенно, учитывая, сколь много головной боли он лично добавил командующему Балтийским флотом и Морскому министру. Причем не по какой-либо своей прихоти, а исключительно выполняя приказ императора всероссийского. А виной всему стали союзники, кинувшиеся играть в свои хитрые игры, стоило им удостовериться в исчезновении с политической карты мира Германской империи!

Еще 9 ноября 1917 года месяц как вступивший в должность рейхсканцлера принц Максимилиан Баденский самовольно объявил об отречении Вильгельма II от престолов Германии и Пруссии, не удосужившись получить предварительного согласия монарха на данный шаг или хотя бы поставить того в известность о своем намерении. Впоследствии в очень узких кругах он объяснял свой поступок опасением надвигающейся революционной анархии, на фоне которой к власти могли прорваться военные диктаторы в лице Гинденбурга и Людендорфа, что были готовы отстаивать свои идеалы до последнего немецкого солдата. По этой же причине от его лица всем войскам сразу были разосланы указания ни в коем случае не применять оружие против восставших. Но истинной причиной тому стало важнейшее политическое условие, выдвинутое со стороны США, к которым немцы через головы своих основных противников обратились с предложением о начале мирных переговоров. Германия не должна была оставаться монархией — таково было требование заокеанских партнеров.

Сам же кайзер согласился на отречение лишь спустя 4 дня, после того как генерал-квартирмейстер Вильгельм Грёнер проинформировал его о царящих в войсках настроениях. Армия не собиралась возвращать своими штыками столь беспардонно отобранный у кайзера и его наследника трон, но при этом соглашалась пойти под контроль новых республиканских властей только при сохранении общего командования Паулем фон Гинденбургом.

На следующие сутки кортеж теперь уже бывшего кайзера пересек границу Нидерландов, ставших последним приютом изгнанников. Не остался на своей должности и Максимилиан Баденский. Спустя всего пару дней он разослал в адрес основных стран-участниц Антанты депеши с просьбой о введении временного перемирия и тут же передал все бразды правления Фридриху Эберту, лидеру Социал-демократической Партии Германии. Германская империя пала, оставив разбираться со всеми накопленными проблемами возникшую на ее политических руинах республику.

Высшие военные чины, кстати, показательно самоустранились от переговоров о перемирии. Как высказался недолюбливающий парламентское правительство и возлагавший вину за проигрыш именно на него пару недель как отправленный в отставку Эрих Людендорф — «Теперь они должны лечь в ту постель, которую приготовили для нас.». Кто-то обязан был выпить горькую чашу позора сдачи до дна, и генералы предоставили это право политикам столь долго вставлявшим палки в колеса, как им, так и отрекшемуся кайзеру.

Вот тут союзники и предприняли первый серьезный шаг к оттиранию Российской империи на второй план. Уведомление о том, что подписание перемирия с немцами намечено на утро 24 ноября 1917 года пришло в Ставку лишь 17-го ноября. Все бы ничего, за неделю российская сторона успела бы подготовить все необходимое для организации на должном уровне встречи представителей Антанты и Германии. Но в полученном из Франции сообщении, помимо срока, указывалось место встречи, куда УЖЕ выдвигалась делегация из Берлина. А вот это выглядело свинством, поскольку в районе города Компьен обладающий потребными полномочиями представитель Российской империи мог оказаться дней через десять в самом лучшем случае. Не те позиции были у находящихся в Париже российских дипломатов и военных представителей, чтобы давить своим авторитетом на верховного главнокомандующего союзных войск во Франции. Тут требовалась персона, как приближенная к императору, так и овеянная боевой славой.

Наверное, если бы Ставка так и не перебралась под Варшаву в Новогеоргиевскую крепость, англичанам с французами их грязная игра сошла бы с рук и выдвинутые немцам условия не прошли бы согласования с российской стороной. Но случилось так, что одновременно совпало множество факторов. Николай II находился в Ставке, под Варшавой еще до войны построили аэропорт способный принимать тяжелые самолеты, командующий ИВВФ пребывал в Варшаве, инспектируя развернутые в городе авиаремонтные мастерские, а целый полк тяжелых бомбардировщиков прозябал на стоянке этого самого аэропорта в ничегонеделании.