Превращение

По этому поводу я устроил себе вечером небольшой праздник. Заварил свежего чаю, нарезал бутербродов, и с комфортом расположился на кушетке возле печки. Достал с полки «даосское ушу», почитать для общего развития, и «Волшебный чайный гриб» — чисто поржать.

Наконец-то выдалась минута покоя! Но мне уже не сиделось. Интересно, что Грег придумает дальше? Рассеянно перелистывая страницы «Чайного гриба», я строил гипотезы, вспоминая прошлые ночи и прикидывая, чего именно добивался от меня Грег. Если ему было все равно, что я нарушил условия и дважды заснул до рассвета, значит, он просто хотел что-то проверить. Мою силу воли? Послушание? Морозоустойчивость?

Я зевнул и стал думать о таинственно возникшем в огороде Валенке, а потом — о странных снах, которые посещали меня с тех пор, как я познакомился с Ники. И тут мне как-то слишком живо вспомнился самый первый сон — тот, про монстра в лесу.

Мне вдруг стало неуютно. Одно дело — увидеть такой сон в городе. А другое — вспоминать о нем почти в том самом лесу. В садоводстве, где на десятки километров — ни единого человека…

«Волшебный чайный гриб» остался неосвоенным. Я сел и выпрямился, подозрительно оглядываясь. Понемногу меня охватило навязчивое ощущение — что сейчас кто-то войдет в дверь. Ее черный прямоугольник выглядел чересчур зловеще, словно разверзнутая могила. Я пил чай мелкими глотками, то и дело оборачиваясь в ее сторону.

«Да что же это? — удивился я. — Боюсь темноты, как маленький!»

Я встал, сходил в сени и закрыл дверь на защелку. Но стало еще хуже — стало казаться, что кто-то тихонько скребет ее с той стороны. А защелка, честно говоря, не выдержала бы даже хорошего пинка.

Чай остывал в чашке, а я все прислушивался. Дом оказался полон шорохов. Откуда в таком крошечном доме столько разнообразных зловещих звуков?! Иногда где-то раздавался резкий скрип, и я замирал, невольно стискивая кулаки и уставившись на дверь.

«Прекратить эту дурь! — прикрикнул я на себя. — Тут никого нет!»

Но разыгравшееся воображение подкидывало мне жуткие образы хищника, бродящего в темноте. В каждом окне мне мерещились его пустые глаза. В этом страхе было что-то неестественное. Как тогда в городе, когда я еще не проснулся и не до конца разделил сон и реальность. Я почувствовал себя в доме, как приманка в мышеловке. Почему я не боялся вчера и позавчера, сидя в огороде?

Это было невыносимо — сидеть тут и глупо дрожать от страха. Я вдруг понял, что мне невероятно хочется выйти на улицу.

— Правильно! Лучшая защита — это нападение! — сказал я себе, и начал собираться.

В сенях нашелся старый ржавый топор. Я взвесил его в руке, представил, как я выгляжу… Мда. Идиот. Еще встречу еще того бдительного мента — примет меня за маньяка-убийцу.

Я вернул топор на место и положил в карман перцовый баллончик, который предусмотрительно взял против собак. Решил, что баллончика мало — сходил в сарай и прихватил там лопату.

«Встречу мента, скажу ему — а вот и лопата! — и он сразу от меня отстанет», — подумал я.

Стоило выйти во двор, как на душе сразу стало гораздо легче. Высокое небо не давило, как потолок и стены, кожи ласково касалось свежее дуновение ветра, лужи плескали под ногами. Где-то далеко проехала электричка, успокаивая и возвращая в реальный мир из сумрачной области иррациональных страхов. Сразу стало очевидно, что фантастический хищник — всего лишь плод моего воображения.

«Пойду-ка, погуляю!» — решил я.

Заблудиться в Зеленкино невозможно даже ночью. От шоссе отходят одинаковые параллельные улицы — только не забывай номер своей линии, и броди сколько хочешь. Я шагал куда глаза глядят, положив лопату на плечо, и наслаждался ночной свежестью.

Не знаю, сколько времени я так шел. Ноги сами несли меня, то напролом через кусты, то через глубокие лужи. Я все ускорял и ускорял шаг. Иногда я выходил на перекресток и сворачивал так решительно, как будто у моей прогулки была конкретная цель.

В какой-то момент луна зашла за тучи, и я резко остановился, словно проснувшись. Почему я так спешу? Куда меня вообще занесло? Я не знал этого места. Это был, видимо, самый край поселка, потому что передо мной стояла черная стена леса. Еще шагов сто, и я бы в нее уперся. До конца садоводства осталось всего два дома. В самом крайнем тускло горел свет.

Вдруг я почувствовал, что насквозь вымок и замерз. «Надо пойти погреться, — возникла в голове мысль. — Постучать вон в тот симпатичный домик. Там тоже кому-то не спится».

Я сделал несколько шагов и заглянул во двор поверх калитки. Домик был почти как мой, типовой зеленкинской постройки. Только весь огород был покрыт самодельными низенькими парниками. Почему-то эти парники вызвали у меня неприятную ассоциацию с надгробиями на кладбище. Я остановился…

И в тот же миг понял, что меня ведет в дом чужая воля.