Превращение

Мэгги со стуком поставила кружку на столешницу:

– Наверное, дети. Проделки подростков.

– В туман? Видела бы ты сети. Покромсали, как в ужастиках. Похоже, какой-то псих на свободе.

– Псих? – Мэгги издала резкий смешок. – Я тебя умоляю. Не удивлюсь, если это был Стэн. Сам понимаешь – чего ни сделаешь ради страховки? Почему бы тебе не поговорить с ним? Так, – она подошла к двери, – мне пора за работу.

Сапоги потопали за ней.

– Будь начеку. Звякни мне или Стэну, если заметишь что-то необычное. Я зарядил ружьё. Стэн обратился к шерифу, – дверь распахнулась, сапоги вышли на улицу. – Кстати, помнишь, я обещал Джеку присмотреть за дорожкой? Она, кстати, вся в выбоинах после бури. Пришлось припарковаться у развилки. Буду рад помочь тебе за символическую плату.

– Не нужно, спасибо, Гарри.

Дверь закрылась. Шаги затихли. Вдалеке взревел двигатель. Звук уносился.

– Выходи давай, – сказала Мэгги.

Я вылез, подняв облако пыли, стряхнул пыль с рук, ног, ножа.

Мэгги покосилась на меня:

– Больше не носи этот нож.

– Но…

– Никаких «если», «и», «но». Неважно, что ты сделал. Такие парни, как Гарри и Стэн, вопросы не задают. Увидят нож, и отец будет твоей наименьшей проблемой.

Я промолчал.

– С этой штукой на ноге я тебя из дома не выпущу.

Мои руки сжались в кулаки.

– У нас уговор, парень. Ты же сдержишь слово?

* * *

Я вошёл в спальню и закрыл дверь. Мне хотелось держать нож рядом, но спрятать, чтобы его не забрала Мэгги.

Я не мог прятать его в кровати. Иногда Мэгги приходила потрогать покрывала и погладить плюшевого мишку, притворяясь, что расправляет постель. Комод тоже был её территорией. Она заполняла его шортами, майками и водолазками. Иногда я заставал её у открытого ящика: она расправляла и складывала одежду, словно ей нужно было найти повод, чтобы подержать её в руках.

Оставался гардероб. Затаив дыхание, будто вместе с пылью оттуда мог вылететь призрак мёртвого мальчика, я повернул ручку.

Гардероб был забит. Огромные коробки заполонили высокую полку, одежда болталась где-то в середине, пол был загромождён коробками поменьше. На полу валялась обувь.

Я опустился на колени и вытащил коробки. В одной были деревянные животные. В другой – крошечные грузовики и цветные палки. Мне не хотелось, чтобы мой нож лежал вместе с вещами мёртвого мальчика. Я отбросил коробки и обувь в сторону и потянулся в темноту.

У задней стены я нащупал дырку в полу. Я провёл пальцем по краю. Она была идеальной длины.

Я заставил себя отстегнуть ножны. Мой нож – единственное, что напоминало мне о маме и жизни с кланом… Я держал его в ладони, ощущая знакомый вес. Затем, скрипя зубами, впихнул его в дырку.

Когда я отпускал его, то нащупал нечто твёрдое и холодное. Я обхватил это пальцами – гладкое, длиной с ладонь – и вытащил из гардероба. Медленно раскрыл пальцы.

Там, на моей ладони, лежал красивый тюлень, вырезанный из тёмно-зелёного камня. Ласты, клыки, изгиб хвоста – идеально. Правдоподобно. Голова и хвост были загнуты в полумесяц, и он смотрел на меня с тенью улыбки. А эти умные глаза…

Это не тюлень. Это шелки.

Я облокотился о стену, ошеломлённый странностью происходящего. Гардероб, комната, дом – как каменный шелки оказался здесь, в человеческом месте?

Я поднёс шелки к лицу. Он смотрел мне прямо в глаза. Его голова слегка наклонилась в сторону, как у бабушки, когда она хотела рассказать мне что-то важное. Это знак? Не от мамы, она здесь ни разу не была. От… Луны?

– Она видит меня, – думал я. – Луна видит меня!

В грудной клетке стало тесно, сердце едва умещалось внутри – в нём смешались смех и плач. Луна видела меня в длинноногом обличье. Она видела, как мой клан плыл на север, преодолевая опасные моря. Чувство одиночества отступило.

Я прижал шелки к щеке, будто мог перенять храбрость в его взгляде. Глубоко вдохнул. Я буду храбрым и сильным здесь, на острове Спиндл, достойным этого подарка и шкуры, которую мама принесёт ко второму полнолунию.

Глава 29 Песня

Неделю после визита Гарри Мэгги запрещала мне плавать. Я оставался близко к дому, прислушиваясь, не грохочут ли моторы лодок, не слышен ли глухой стук сапог. Я думал о фее. Представлял, как она устойчиво и грациозно стоит на вершине утёса. Видел уверенно вздёрнутые плечи, подбородок, устремлённый к морю, руку, поднятую в мою сторону.

Гарри говорил о лодке, ружье и людях, отправившихся на охоту, но он ни словом не упомянул мальчика, которого заметили уплывающим от пристани. Значит, я не ошибся в фее. Она не человек. Она никому не проболталась.

Мэгги достала календарь.

– Полнолуние, – объявила она, перечёркивая квадратик с нарисованным кругом. Она перевернула страницу и показала на другой круг. – Через месяц должна вернуться твоя мама. А вот, – другая страница, и её ручка вонзилась в квадратик, – когда возвращается Джек.

Все эти квадратики! Если бы я так долго оставался в этом доме, то сошёл бы с ума. В кармане шорт лежал каменный шелки. Я поклялся быть храбрым. Почему же внутри меня затаился страх?

На следующее утро я проснулся с первыми лучами солнца. Окинул взглядом горизонт. Ни одной лодки.