Превращения Арсена Люпена

Рауль следил за рассуждениями Марескаля с добродушным видом человека, который соображает не слишком быстро и потому предоставляет другим распутывать дело, в котором сам он мало что понимает. Покачав головой, он, зевая, произнес:

– Вы просто великолепны, господин комиссар. Но про себя скажу, что сегодняшние треволнения меня чертовски утомили, и час или два отдыха…

– Так отдыхайте, – благосклонно кивнул Марескаль. – Сиденье в любом купе послужит вам кушеткой… Да вот, к примеру, хотя бы здесь… А я послежу, чтобы вас никто не побеспокоил… когда же я закончу, то тоже немного вздремну.

Рауль закрыл дверь, задернул занавески, и мысль его заработала. Пока у него еще не было четкого осознания того, что он хочет сделать. События – невероятные, головоломные – не предлагали однозначного решения, так что он намеревался довольствоваться попыткой проникнуть в намерения Марескаля и разгадать загадку его поведения.

«Ты, мой напомаженный, у меня на крючке. Ты словно ворона из басни: твой клюв легко открыть лестью. Конечно, у тебя есть определенные достоинства – например, верный глаз. Но ты слишком болтлив. Поэтому я буду крайне удивлен, если тебе и впрямь удастся упрятать за решетку незнакомку и ее сообщника. Короче говоря, я должен сам заняться этим делом».

Тут со стороны вокзала донесся шум, постепенно переросший в гомон. Рауль прислушался. Выскочив в коридор, Марескаль открыл окошко, высунул голову и громко спросил людей, подходивших к вагону:

– Что происходит? Что там? А, прекрасно, это жандармы… полагаю, я не ошибся?

Ему ответили:

– Начальник вокзала послал меня к вам, господин комиссар.

– Это вы, бригадир? Надеюсь, вы всех арестовали?

– Только одного, господин комиссар. Один из тех, за кем мы гнались, упал от усталости на большой дороге. А другой сумел сбежать.

– А врач?

– Мы видели, как он запрягал коляску. Но по дороге ему еще надо сделать визит. Он будет здесь минут через сорок.

– Так вы арестовали самого низенького из них, бригадир?

– Да… совершенно бледного… в большом, не по размеру, картузе… плачущего… и твердившего: «Я все расскажу, но только судье… Где же судья?»

– И вы оставили малыша на станции?

– Под надежной охраной.

– Я иду на станцию.

– Если вы не против, господин комиссар, я бы хотел сначала осмотреть вагон, понять, как там все происходило.

Бригадир жандармов, сопровождаемый одним из своих подчиненных, поднялся в вагон, и Марескаль отвел их к трупу молодой англичанки.

«Прекрасно, – сказал себе Рауль, не пропустивший ни единого слова из этого диалога. – Если напомаженный начнет свои объяснения, они займут немало времени».

Среди хаоса мыслей, вихрившихся у него в мозгу, четко высветилась одна главная, определившая его совершенно неожиданные намерения. Причем похоже было, будто родились эти намерения не только внезапно, но и втайне от него самого, ибо он и сам толком не понимал скрытого мотива своего поведения.

Он опустил большое оконное стекло и, высунувшись, огляделся. Никого. Ни единого огонька.

Он прыгнул.

Глава 3 Поцелуй во мраке

Вокзал Бокура расположен посреди поля, вдали от жилых домов. Дорога, перпендикулярная железнодорожному полотну, связывает его с городками Бокур и Ромийо (в последнем находится жандармерия), а также с Осером, откуда ожидали прибытия представителей судебного ведомства. Дорогу под прямым углом пересекает широкое шоссе, идущее вдоль железных путей на расстоянии пятьсот метров.

На перроне собрали все возможные светильники – лампы, свечи, разные фонари, – и это обстоятельство вынуждало Рауля продвигаться вперед с бесконечной осторожностью. Начальник вокзала, станционный служащий и рабочий разговаривали с жандармом, несущим караул; вытянувшись во весь свой высокий рост, тот стоял перед открытой двустворчатой дверью помещения, где громоздились ящики: это был склад железнодорожных грузов.

В складском полумраке высились колонны из сложенных друг на друга корзин и коробок и теснились разнообразные посылки. Приблизившись, Рауль заметил среди вещей сгорбившийся неподвижный силуэт маленькой фигурки, сидящей на груде ящиков.

«Скорее всего, это она, – подумал он, – барышня с зелеными глазами. Запереть на ключ заднюю дверь – и тюрьма готова, поскольку тюремщики столпились у единственного оставшегося выхода».

Ситуация, показалось ему, складывалась вполне благоприятно – если, конечно, он не столкнется с Марескалем и бригадиром жандармов, которые могут появиться раньше, чем он предполагал. Торопясь действовать, он бегом обогнул здание вокзала и оказался у его заднего фасада, не встретив по дороге ни одной живой души. Стрелки часов перевалили за полночь. Этой ночью никакие поезда здесь уже не остановятся, и, кроме маленькой группы людей, болтавших на платформе, вокруг никого нет.

Он вошел в зал регистрации. Слева дверь и вестибюль с лестницей, а справа от вестибюля – еще одна дверь. Судя по всему, за ней и должен быть склад.