Превратности любви

Седж взглянул на нее из-под опущенных век. Шампанское подействовало и на него — у него плыла голова, а кровь пульсировала в висках. Если бы дело было только в шампанском! Эта девчонка сделала все возможное, чтобы пробудить в нем самые плотские инстинкты. Она, наверное, не понимала, сколь опасна ее игра.

— Нет, я бы никогда этого не сделал, Джорджана, даже если бы вы сами этого хотели, — солгал он.

— Конечно, Гас, — она загадочно улыбнулась. — Я ведь не пробуждаю в вас никаких эмоций, кроме раздражения, к тому же вы боитесь, что я вас скомпрометирую.

— Джорджи! Ложитесь сейчас же в постель! — Седж смерил ее негодующим взглядом.

— Я должна расценивать это как просьбу, как приглашение или как приказ, милорд? — нежным голоском осведомилась Джорджи.

Она поднялась на ноги и тут же покачнулась, чуть не упав на Седжа. Однако ей удалось удержать равновесие, ухватившись обеими руками за спинку стула. Седж открыл было рот, собираясь сказать что-то неодобрительное, но потом предпочел промолчать. Вместо этого он потянулся за бутылкой и вылил остатки шампанского в свой бокал. Джорджи нетвердым шагом направилась к двери.

— Я пришлю к вам Пипа, — пообещала она, оборачиваясь с порога. — Он поможет вам раздеться и лечь.

Когда она вышла, Седж откинулся на спинку кресла и сделал глубокий вдох, прижав обе руки к пульсирующим вискам. Нет, Джорджи нисколько не привлекала его внешне, он бы никогда не стал ухаживать за такой девушкой, как она… Но все равно она была женщиной, а он был мужчиной, они спали в одной комнате, хозяева дома считали их женатой парой, они бы не удивились, если бы услышали, как поскрипывают пружины кровати. Джорджи повезло, что она встретила его — любой другой мужчина на его месте не преминул бы воспользоваться случаем. Он на мгновение представил себе Джорджи, лежащую в его объятиях… Тряхнув головой, он резко выпрямился и допил содержимое своего бокала. К счастью, завтра он будет избавлен от общества Джорджи Картерет, а сегодняшнюю ночь он уж как-нибудь переживет.

На следующее утро мистер и миссис Торп стояли на крыльце и махали на прощание гостям. Кучер и камердинер вели виконта к его экипажу, а Джорджи вертелась вокруг, наказывая слугам обращаться с ним осторожно.

Седжемур приказал камердинеру привезти из дома солидную сумму денег, необходимую для того, чтобы проделать обратный путь, а также отблагодарить Торпов за оказанное ему гостеприимство. Вознаграждение было очень щедрым, и Торпы остались довольны.

— Вот видишь, я же говорил тебе, что мы имеем дело со знатными людьми, — сказал мистер Торп, показывая жене пригоршню золотых монет, полученных от гостя.

Миссис Торп кивнула.

— Подумать только — кузен виконта! — с благоговением прошептала она. — А какая красивая пара! Они словно созданы друг для друга. И оба так влюблены! Хотелось бы знать, когда родится их первый ребенок…

Рафас, который все эти дни был заперт в сарайчике на заднем дворе и только сейчас выпущен на волю, с радостным лаем бросился к своей хозяйке. Вслед за Джорджи он прыгнул в экипаж, где Уилкинс помогал виконту устроиться поудобнее на мягком кожаном сиденье. Упершись передними лапами в его плечи, он уже собрался лизнуть Седжа в щеку, но тот стальным голосом приказал:

— Место!

Пес тут же послушно улегся у его ног и тихонько заскулил, словно вымаливая прощение.

— Какой же ты невоспитанный, Рафас! Ты, кажется, совсем забыл о своих манерах, — съязвила Джорджи, с трудом сдерживая смех. Виконта, оказывается, беспрекословно слушались все, даже собаки, лишь на нее одну его приказы не действовали. — Не смей приставать к джентльмену, Рафас! И вообще, вылезай отсюда, ты поедешь с Пипом. Пойдем!

Огромный пес пулей выскочил из экипажа, бросив боязливый взгляд на виконта, и последовал за своей хозяйкой. Передав собаку заботам Пипа, Джорджи вернулась к экипажу Седжа. Они заранее условились о том, что проедут вместе первую милю пути, чтобы Торпы и их соседи ничего не заподозрили, а потом она пересядет в свой собственный экипаж. Пипу было приказано ехать следом за ними.

Когда они преодолели опасный холм, на котором с виконтом приключилось несчастье, и выехали на дорогу, Седж постучал по крыше экипажа, давая знак кучеру, чтобы тот остановил лошадей.

— Думаю, нам пришло время расстаться, мисс Картерет, — официальным тоном проговорил он. Он полулежал на сиденье, а больная нога покоилась на ложе из одеял и подушек, приготовленном его заботливым камердинером.

— Вы правы, Гас, — ответила Джорджи. — Мне самой не терпится продолжить мой путь и поскорее добраться до Лондона и до моей бабушки. Я рада, что мы с вами выехали рано. Погода обещает быть чудесной, не зря сегодня первый день весны.

Она поспешно надела шляпку, завязала под подбородком ленту и взяла свой ридикюль. Одарив Седжа лучезарнейшей из улыбок, прошептала:

— Прощайте, Гас! Счастливого путешествия.