Превратности судьбы

Обиделась. Вижу, задело за живое. Теперь, может быть, задумается, а я ей в этом помогу. Вот так иногда в вашей жизни появляется некто по имени Мефистофель и начинает рассказывать про вас такое, что мало не покажется. Или напротив, вынуждает признаться в том, от чего хотелось бы избавиться, навсегда выбросив это из памяти. Впрочем, в роли Мефистофеля я прежде если и бывал, то в очень редких случаях.

– Но вы хотя бы спросили у него, зачем это всё, кому понадобилась эта история с письмом?

– Нет, я просто ему доверяла, – она на мгновение задумалась. – Правда, был очень странный разговор. Я только сейчас его припомнила.

Видно было, что она всё же сомневается, стоит ли мне это рассказывать. С какой-то странной надеждой взглянула на меня, словно я способен объяснить и оправдать. Но что?

– В тот раз мы ужинали в «Пушкине». Всё было очень мило, как всегда. Много знакомых, иногда они к нам подсаживались, чтобы поболтать. Так, пустые, ничего не значащие разговоры, как теперь говорят, гламурные, – Светлана криво усмехнулась. – И вдруг моего спутника окликнули. Меня удивило, что тот, кто его окликнул, не подошёл к нашему столику, не представился, а так, по-хозяйски, вроде бы вызвал на доклад. Их там было двое…

– Что это были за люди?

– Один такой мордастый, похож то ли на бандита, то ли на бывшего десантника… Ой, не хотелось бы никого обидеть, но почему-то мне показалось так. Другой постарше, но физиономия и вовсе отвратительная. Такие, знаете ли, злые и жуликоватые глаза, по виду и не скажешь, что большой начальник.

– Почему вы так решили?

– Публика там бывает достаточно влиятельная. А потом мне подруга рассказала, что это будто бы какой-то замминистра.

– И что же дальше?

– Они о чём-то долго разговаривали, я даже слегка обиделась – приличные люди так не поступают. Мы с ним потом поссорились, а вскоре мне всё это надоело, и мы окончательно расстались, – Светлана глубоко вздохнула и после паузы продолжила: – Но я хотела рассказать вам не о том. Когда они сидели за столом, тот, что с глазами жулика, передал моему приятелю какую-то бумагу. Я бы об этом наверняка забыла, но через несколько дней мой друг обратился ко мне с просьбой передать то самое письмо. Тогда у меня как-то не связалось, а вот теперь…

– Но как вы оказались в том доме, где мы с вами встретились?

– Так он же и сказал. Мой друг сказал, что вот сегодня среди гостей у одного художника будет человек, который собирается лететь в Гренобль. Всё, что от меня потребуется, это попасть в тот дом и договориться с этим человеком, то есть, конечно, с вами, о встрече на следующий день. Ну и когда мне это удалось, он передал письмо, а я уже вручила его вам.

– Какая-то детективная история.

– Вы думаете? Но я не предполагала, что так сложится.

Она ещё что-то говорила, явно пытаясь оправдаться, сохранить образ добропорядочной леди хотя бы в собственных глазах. А я прокручивал в голове ту информацию, которую она сообщила. Вроде бы что-то прояснилось, но полная картина всё никак не складывается…

Вот интересно, почему она в разговоре предпочитает смотреть куда-то в сторону? Профиль у неё, и правда, потрясающий – нечто ассирийское, а может, греческое или римское. Ну а посмотрит на тебя, и видишь – миловидна и скромна, ни капли эдакого царского величия, какое вообразил себе всего мгновение назад. При этом крайне сдержана в проявлении чувств, если и злится, так только на себя – именно тогда в глазах появляется растерянность.

И снова приходится признать: история, так бывает часто, повторяется. Катрин разочаровалась в Серже, ну вот и у Светланы случилось нечто схожее. Для женщины очень важно, чтобы рядом был человек, который пусть не является идеалом, но, безусловно, заслуживает уважения. Причины разрыва могут оказаться разными, но суть одна. Отличие только в том, что Катрин ушла ко мне, свой выбор сделала между мужем и любовником, ну а Светлана редким свиданиям с любимым человеком предпочла нынешнее одиночество. Каждому своё…

Мне не хотелось уходить. Кажется, она это почувствовала и предложила мне вина. Как я и предполагал, это оказалась испанская «риоха». В чём, в чём, а в хорошем вкусе хозяйки этого дома я не сомневался. И вот после глотка вина у меня вдруг появилась мысль. Надежда на успех минимальна, но почему не попытаться, если другие варианты не приходят в голову? Я предложил Светлане отправиться в тот самый ресторан, где, судя по всему, и началась эта история…

И вот мы в «Пушкине». Я уже упоминал, что на своём веку повидал немало ресторанов. Бывал и здесь, но этот визит был совершенно необычным, что называется, из ряда вон… На этот раз я ожидал получить удовольствие не от общения с прелестной женщиной, не от еды, не от вина – мне страсть как хотелось увидеть эту мерзкую рожу, я её желал, я испытывал к ней неодолимое влечение. Вот так после длительного воздержания мечтаешь о рюмке коньяка. Конечно, речь идёт о том субъекте, о заместителе министра, я почему-то был уверен, что мне именно сегодня повезёт, и главная роль в этом опознании принадлежала моей спутнице.