Превратности судьбы

— Превосходно. Как понимаю, остальных вы ждать не собираетесь, — это был не вопрос, а лишь констатация факта. — Но ты говорил, что там, — кивнул он в сторону плотно окруживших их деревьев, — болото. Как вы собираетесь через него перейти?

Миша замялся. Откровенно говоря, они с друзьями, как и взрослые, рассчитывали выйти к избушке со стороны озера, воспользовавшись гномьей дорогой. Конечно, глупо было не взять припасов, но вчера как-то им было не до того: не каждый день совершаешь побег из собственного дома. Встреча со «знакомыми» стражниками внесла свои коррективы: путь через болото был значительно короче, тем более теперь им не приходилось наугад плутать по лесу.

Спас его от необходимости признавать очевидное поражение негромкий знакомый голос, раздавшийся со стороны чащобы:

— Я проведу вас к дому мастера.

Резко обернувшись и не веря не только своим ушам, но и глазам, Миша увидел выходящего из-за деревьев друга. От радости он забыл и обиду на дядю, и про свою усталость.

— Дима!

Они обменялись рукопожатиями и тепло обнялись. Остальные взирали на вновь прибывшего с опаской, но без открытой неприязни.

— Ты оборотень? — вместо приветствия, спросил Сергей.

Не утруждаясь ответом, молодой человек на глазах всех присутствующих обернулся зайцем. Скептически воспринимавшие до этого мгновения рассказ подростков стражники от неожиданности отпрянули, схватившись за оружие. Но в следующую минуту перед ними опять стоял ничем не примечательный парень с не по-детски серьёзным лицом.

— Давно на нас вышел? — будто и не произошло ничего необычного, поинтересовался у приятеля Миша.

— Ваш разговор я застал, — неопределённо ответил Дима.

— Почему ты нам помогаешь? — с явным подозрением вмешался в их дружескую болтовню Виктор.

— Мой дядя, — неохотно представил мужчину шатен.

— Я так и понял, — понимающе усмехнулся Дима.

— А честно, что ты здесь делаешь? Мастер же запрещает тебе.

Сероглазый юноша тяжело вздохнул:

— Знаешь, после вашего ухода, — мельком кивнул он на Дину, — старик сам не свой. Пропадает днями на болоте, нас с Вовкой перестал замечать, всё с Кириллом о каком-то ритуале толкует.

— Он хочет вернуть себе силу, — довольно громко прошептала эльфийка, огорошенная собственной догадкой.

— Наверно, — пожал плечами на её замечание Дима. — Мы догадывались, что что-то не так. Потом я стал за ними следить.

— И? — поторопил нетерпеливый Алет.

— На днях они закончили мост до острова. Чуть свет опять ушли, какие-то книги взяли.

— Дело ясное, что дело тёмное, — пошутил Алексей, за что получил от напарника мрачный взгляд.

— В общем, мы решили с Вовой уносить ноги, пока мастер не вознамерился принести нас в жертву. А тут вы, — закончил рассказ Дима.

— Веди к своему учителю, — взял командование в свои руки Виктор.

Глава 23. Свобода выбора

По тропинке друг за другом шли Дима с Мишей, за ними, стараясь ступать след в след, брели Дина и Алет, следующими шли тихо о чём-то переговаривающиеся Оскар с Виктором и замыкали эту пёструю процессию двое стражников, давно пожалевших, что вообще ввязались в это гиблое дело.

— Мы знали, что ты не погиб на озере, — полушёпотом произнёс Дима, когда тропинка совсем пропала. — Мы видели рисунок твоей сестры, — чуть смутившись, признался друг.

Миша вспомнил, что в избушке оборотней остался его рюкзак и, конечно, блокнот, в котором он делал тогда записи.

— Хотел бы я тоже что-нибудь вспомнить… — с печалью в голосе добавил Дима.

Поняв, что лучшего шанса и не представится, Миша рассказал другу о чарах висевшего на его шее кулона и о той цене, что придётся заплатить за утраченные воспоминания.

— То есть, если я выброшу его, то всё вспомню, но перестану превращаться? — задумчиво уточнил Дима, приятель кивнул. — Дар в обмен на память, — вновь повторил оборотень, размышляя, как бы не прогадать.

— Не только, — покачал головою Миша, друг вопросительно на него обернулся.

Глубоко вздохнув, младший Градов принялся объяснять то, что и сам не до конца понимал:

— Мастер нас обманул. Это не дар, это проклятие, которое пожирает тебя изнутри. Сначала ты забываешь семью, потом всё чаще обращаешься, теряя постепенно самого себя, и, в конце концов, становишься зверем, в прямом смысле этого слова. Деградируешь. А у зверей души нет, у них только инстинкты. Так что выбор за тобой, кем ты хочешь быть: человеком или… зайцем, — он всё-таки не удержался от улыбки, но глаза его были серьёзны и полны надежды на правильный и разумный выбор друга.

Дима снял амулет и, продолжая идти, взглянул на невзрачный чёрный камушек.

— Семья и нормальная жизнь в обмен на сомнительную и временную свободу…

И со словами: «Эх, была не была!», — раскрутил камень на верёвочке и выбросил его в топь. С каким-то бульком и чавканьем трясина поглотила остатки прахом рассыпавшегося амулета. Дима покачнулся, однако в руке Миши уже была колба с живительной водой.

— Неприкосновенный запас, — пояснил он заметившему бутылёк дяде.