Прежде чем я умру (СИ)

Будь то темный или светлый, со Смертью нельзя было шутить, она с легкостью обрубала жизни, ей не было дела до разделения между Келестис и Нижней Аидой. Уже существуя в современном мире, в двадцать первом веке, Доминика ощутила тоску… ей чего-то не хватало, но чего? Она впервые не смогла понять: воспоминания о прошлом, о том какой она была при жизни, приходили к ней во снах, парализуя сознание непонятными эмоциями: «Что со мной, чего мне не хватает? Ведь я всесильна, бессмертна, я видела то, чего никто не видел, знаю то, о чем никто не знает. Что же тогда во мне переменилось?» — размышляла она, бродя по галереям Оскуро. Ее босых ног касался лунный свет, пробивающийся сквозь арочные стекла, и Доминика поняла, чего она хочет — прикосновений, настоящих с теплом и лаской, как у людей.

— Мне нужен преемник… — Доминика помнила о своей сделке с Эвикой.

Сначала она направилась в библиотеку, а оттуда в комнату за бархатной гардиной, где располагался круглый бассейн, наполненный кристально чистой водой. Опустившись возле воды на мраморный пол, Жнец стала водить пальцами по водной глади, ее губы шевелились, но она не проронила ни звука, пока в воде не появилось отражение маленькой девочки с прической каре. На вид ей было не больше пяти: «Такая же худенькая, какой была когда-то я» — рядом с ней стояла пара: мужчина и женщина. Мать, держала дочь за тонкую, маленькую ручку и они шли по растрескавшемуся асфальту в сторону пятиэтажного дома. Старый подъезд, истлевшие деревянные двери, слабо держащиеся на петлях, разбитая лестница. Родители с ребенком поднялись на последний этаж и немного потоптались у двери, обитой коричневым дерматином, пока им не открыла румяная женщина с короткой прической вьющихся волос.

Ее лицо сияло искренней и располагающей к себе улыбкой. Она поприветствовала гостей, как оказалось, свою сестру с мужем и погладила девочку по щеке. Они прошли в маленькую квартирку и быстро разулись. В коридор вместе со сквозняком залетело несколько осенних листьев, девочка долго смотрела на них, пока ее мать расстегивала на ней курточку.

Взрослые разместились на кухне, шепотом о чем-то переговариваясь, а дочку оставили в зале перед телевизором, где шли сменяющие друг друга серии мультфильма «Ну погоди!». Эта маленькая куколка в расклешенных джинсах с расшитыми на ткани цветами и малиновом свитере сидела на диванчике и смотрела на то, как волк бегает за зайцем. Ее пальчики, стали медленно гладить покрывало, касаясь серебряных ниток и поддевая их ноготками. Доминика обратила свой взор на другое изображение, прислушалась к разговору взрослых. Это походило на семейный совет, отец с матерью, поделились с… Ларисой, своими жизненными планами, в которые к счастью или, к сожалению, никак не входила их малолетняя дочь.

Как можно таскать ребенка с собой по разным странам, ведь это будет утомлять девочку, а она должна пойти в школу, жить полной жизнью, завести много друзей. А с родителями, которые вечно в дороге это никак не получится. Просто невозможно. Лариса молча сидела за маленьким, старым столиком, держа в руках красную чашку в белый горошек с щербинкой на ободке. Женщина пыталась осмыслить все услышанное, но это никак не укладывалось в ее голове, весь ее облик выражал протест против сказанного.

Она так и сказала, что это абсурд, что ребенок должен быть с мамой и папой, они ведь не бедные люди, девочку всегда можно устроить в какую-нибудь школу, это же современная Европа, а не дремучие леса Средневековья!

Однако родители придерживались иной точки зрения: либо дочка остается с теткой, либо будет жить в интернате, чего Лариса, конечно же, не могла позволить. На том и порешили. Пока мужчина ходил к машине за чемоданом, две женщины молча сидели на кухне, пока туда не вошла девочка. Потоптавшись на месте, она попросила у мамы чаю, на что та ответила:

— Алина, налей себе сама. Ты уже большая. Чайник на плите, а чашки висят на крючках. — И махнула рукой, указывая на столешницу.

Лариса молча наблюдала, как ее племянница сначала берет табуретку, встает на нее, достает чашку, вскрывает чайный пакетик и молча смотрит на большой, железный чайник с кипятком. Она попробовала его поднять, но он лишь немного сдвинулся с места. Тогда уже Лариса не выдержала, с укором посмотрев на безразличную к трудностям ребенка сестру: она встала, налила Алине кипятка, разбавив кипяченой водой и положив ложку меда, поставила на стол.

Девочка краем глаза следила за реакцией матери, она немного втянула голову в плечи, боясь, что ее наругают за то, что она не смогла справиться сама. Но никаких упреков не последовало, женщина смотрела куда-то в окно, жуя сушку.

— Доню, сiдай вже, да побалакай зi мною — по-украински обратилась к ней Лариса.

Алина видимо поняла беглую речь и тихонько ответила:

— Добре, але о чем менi з вами розмовляти? — девочка подула на чай и сделала маленький глоточек.