Прежде чем я засну (ЛП)

Я сидела на диване ещё какое-то время. Несколько минут? Часов? Не знаю. Сердце билось учащённо. Я чувствовала себя опустошённой, одинокой. В конце концов, я поднялась наверх в ванну, где стала рассматривать фотографии. Моего мужа - Бена. Что я сделала? Теперь у меня никого нет. Никого, кому бы я могла доверять. Никого, к кому бы я могла бы обратиться.

Мой мозг бесконтрольно перескакивал с одной мысли на другую. Я всё думала о том, что сказал доктор Нэш. Он любит меня. Он пытается защитить меня. Защитить от чего? От правды. Но я думаю, что правда важнее всего остального. Может быть, я ошибаюсь.

Я пошла в кабинет. Бен лгал о столь многом, что я не поверю уже ни во что, что он скажет. Ни во что вообще.

Я знала, что мне делать. Я должна знать. Знать, что могу ему доверять, хотя бы в одном.

Коробка была там, где я описывала. Она была заперта, как я и думала. Я не расстроилась.

Я начала озираться по сторонам. Я сказала себе, что не остановлюсь, пока не найду ключ. Сначала я обыскала кабинет. Ящики, стол. Я делала это методично. Я возвращала всё на места после обыска. И, закончив, пошла в спальню.

Я посмотрела в ящиках, перерыла нижнее бельё, платки, аккуратно поглаженные жилетки и футболки. Ничего, и так же ничего в ящиках, которыми я пользовалась. Я обыскала каждый ящик прикроватной тумбочки Бена. Открыла верхний ящик и начала рыться в его содержимом - ручки, остановившиеся часы, блистерная упаковка таблеток, которые я не узнала. Потом открыла верхний ящик.

Сначала я подумала, что он пустой, закрыла его аккуратно, но в этот момент услышала тихий звук металла, скрежещущего по дереву. Тогда я снова открыла его, моё сердце начало биться быстрее.

Ключ.

Я села с открытой коробкой на пол. Она была полная. В основном фотографии. Адама и меня. Некоторые выглядели знакомыми, думаю, что их мне уже показывали, но большая часть, не знакома. Я нашла его свидетельство о рождении, письмо, которое он писал Санта-Клаусу. Там были его фотографии, когда он был ребёнком. На них он ползал, улыбался в камеру, я кормила его грудью, спал, завёрнутый в зелёное одеяло. И ещё фотографии, сделанные по мере того, как он рос. Фотография, где он одет, как ковбой, школьные фотографии, с трёхколёсным велосипедом. Они все были здесь точно, как я описала в дневнике.

Я вытащила их, разложила на полу и принялась рассматривать каждую в отдельности.

Ещё там были мои с Беном фотографии, на одной из них мы стоим перед зданием парламента и улыбаемся, но как-то неловко, как будто мы не знаем о существовании друг друга. Ещё одна фотография с нашей свадьбы, официальный снимок. Мы перед церковью под пасмурным небом. Мы выглядим счастливыми, до смешного счастливыми. И ещё одна фотография, сделанная позже, должно быть, в наш медовый месяц. Мы в ресторане, улыбаемся, склонившись над едой. На лице выражение влюблённости и следы прикосновения солнца.

Я внимательно рассматривала фотографию. И на меня нахлынуло облегчение. Я видела фотографию женщины, которая сидит со своим новоиспечённым мужем, глядя в будущее, которое она даже не могла представить и не хотела бы, и думала, что у нас есть с ней общего.

Только физическое. Клетки и ткани. ДНК. Химическая сигнатура. Но больше ничего. Она незнакомка. Она никак со мной не связана, не могу провести нить от себя к ней. И всё же она - это я, а я - она. И я вижу, что она влюблена в Бена. В мужчину, за которого только что вышла замуж. В мужчину, который до сих пор просыпается с ней каждый день. Он не нарушил клятву, которую дал в тот день в крошечной церкви в Манчестере. Он не покинул меня в беде.

Я посмотрела на фотографию, и внутри снова начала зарождаться любовь. Я отложила её, продолжив поиск дальше. Я знала, что я хотела найти и что боялась.

Единственное доказательство того, что мой муж не врёт, даже если это будет отрицать существование моего сына. И оно было здесь. Сверху этой коробки, в конверте. Аккуратно сложенная и проглаженная по краям ксерокопия новостной статьи.

Я знала, что это ещё до того, как открыла, но всё же меня трясло, когда я читала. В ней Министерством обороны были названы британские солдаты, которые погибли, сопровождая войска в Гильмендской области в Афганистане. Там было написано: "Адаму Уилеру было 19 лет. Родился в Лондоне..." К ней была прикреплена фотография. Цветы на могиле, надпись на которой гласила, Адам Уилер 1987-2006.

Тогда на меня нахлынуло горе с такой силой, что я даже засомневалась, что со мной уже такое было. Я уронила листок и скорчилась от боли, такой боли, что я заплакала и издала звук, похожий на вой раненного оголодавшего зверя, молящего о конце. Я закрыла глаза и увидела короткую вспышку, картинку, повисевшую передо мной. Мне вручают медаль в чёрной бархатной коробочке. Гроб, флаг. Я отвела взгляд от неё и молилась, чтобы она никогда больше не вернулось. Есть воспоминания, без которых мне жить лучше. Некоторые события лучше забыть навсегда.